22 июня 1941 г. Советский Союз подвергся вероломному нападению фашистской Германии и вступил в самую тяжелую из войн, какие знала история человечества. В этом ожесточенном военном противоборстве социализма с ударными силами империализма решалась судьба не только советского народа, но и судьбы всех свободолюбивых народов планеты, судьбы мировой цивилизации. Ленинская Коммунистическая партия, приведшая первое в мире государство рабочих и крестьян к победе социализма, подняла всю страну на всенародную, священную, Великую Отечественную войну. В первые же дни вооруженной борьбы она дала четкую и широкую программу мобилизации всех материальных и духовных сил Союза ССР на разгром немецко-фашистских захватчиков, сумела в исключительно тяжелых условиях быстро и решительно перестроить всю экономическую, политическую и идейную жизнь страны на военный лад, выполнить ленинский завет: «...раз дело дошло до войны, то все должно быть подчинено интересам войны».
Восставший броненосец «Потемкин» на Одесском рейде
В годину суровых испытаний вместе со всем советским народом на борьбу с врагом в Великой Отечественной войне поднялась шестисот-тысячная Одесса во главе с более чем двадцатитысячным отрядом коммунистов. В первый день войны, еще до объявления Указа Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации, у военкоматов выстроились нескончаемые очереди людей, требовавших немедленно отправить их добровольцами на фронт. Здесь были коммунисты и беспартийные, убеленные сединами ветераны гражданской войны и не достигшие призывного возраста юноши, работницы заводов и студенты вузов. Еще до начала обороны города добровольно и по мобилизации в армию и на флот ушло свыше 142 тысяч жителей Одессы и ближайших к ней сельских районов. Старики, женщины и подростки заменили их у заводских станков, на колхозных полях.
Памятник потемкинцам в Одессе
Шесть истребительных батальонов, сформированных из рабочих одесских предприятий, численностью 3620 человек участвовали в патрулировании улиц, охране важнейших военных объектов и средств связи, вылавливании вражеских лазутчиков, диверсантов, провокаторов. Тысячи молодых рабочих после смены изучали военное дело, готовясь по первому зову выступить против врага с оружием в руках. К середине "июля в ополчение записалось 55 тысяч человек. В звеньях противовоздушной обороны 11 тысяч одесситов несли дозоры на крышах, тушили пожары, обезвреживали зажигательные бомбы, следили за светомаскировкой и оказывали первую помощь пострадавшим от бомбежек и обстрелов с воздуха. Только на курсах медсестер и сандружинниц, организованных обкомом комсомола, обучалось около двух тысяч девушек.
Накануне нападения фашистской Германии на нашу страну штаб Одесского военного округа проверил состояние боевой готовности в дивизиях, полковых школах и отдельных артиллерийских частях, провел несколько сборов приписного состава. Войсковые части отрабатывали вывод войск по тревоге в намеченные для них районы, а летные части — перебазирование с постоянных аэродромов на оперативные и отработку ночных полетов.
Из состава штаба Одесского военного округа было сформировано полевое управление 9-й армии, которое к 5 часам 20 июня перебазировалось в Тирасполь. Около 23 часов 21 июня начальник штаба округа генерал-майор М. В. Захаров (впоследствии Маршал Советского Союза) отдал распоряжение поднять по боевой тревоге штабы и войска и вывести их из населенных пунктов, частям прикрытия государственной границы занять свои районы, установить связь с пограничными отрядами и заставами, рассредоточить авиацию по оперативным аэродромам. В результате боевые силы приграничной полосы были приведены в немедленную готовность, подняты по боевой тревоге семь стрелковых, две кавалерийские, две танковые и одна моторизованная дивизии, два укрепленных района и авиация. Своевременно перешли на оперативную готовность номер один Черноморский флот и Дунайская военная флотилия, с которыми войскам округа предстояло взаимодействовать.
Одесса во второй половине XIX в.
Весной сорок первого года на советско-румынской границе было неспокойно. Провокационные вылазки фашистов чередовались с тайной переброской диверсантов, нападения румынских отрядов на советские пограничные посты сменялись наглыми артиллерийскими обстрелами наших городов и сел, расположенных по берегам Дуная и Прута. 21 июня фашисты открыли артиллерийский огонь по Килии и пограничной заставе, а утром следующего дня на баркасах и шаландах пытались форсировать в этом районе Дунай, чтобы захватить плацдарм на левом берегу. В это же время вражеская артиллерия произвела массированный огневой налет на Измаил и Рени, обстреляла Вилково, Унгены, авиация бомбила Бельцы, Кишинев, Дубоссары, Аккерман, Болград. В ту памятную ночь войска округа проявили высокую организованность и боеспособность. Вместе с пограничниками, во взаимодействии с Черноморским флотом и Дунайской военной флотилией левофланговые соединения 9-й армии не только успешно отражали попытки вражеских войск форсировать Прут и Дунай, но и сами вели активные наступательные бои.
25 июня четыре бронекатера под прикрытием мониторов «Ударный» и «Мартынов» высадили на мыс Сату-Ноу роту пограничников, которая разгромила более двух рот противника. Доставленный вскоре же сюда стрелковый батальон 25-й Чапаевской дивизии полностью очистил мыс от врага и захватил более 500 пленных и артиллерию, обстреливавшую Измаил. 26 июня пограничники и подразделения 23-го полка 51-й Перекопской дивизии, поддержанные бронекатерами флотилии, высадились на правый берег Дуная и заняли румынский населенный пункт Килия-Веке, уничтожив и захватив в плен большое количество солдат и офицеров противника. К исходу 28 июня оба берега Дуная на протяжении 76 километров от устья находились под контролем наших войск и удерживались ими в течение почти трех первых недель войны. Однако противнику удалось удержать укрепленный пункт Периправа у выхода в море из Килийского гирла, что мешало снабжению сил флотилии и войск на Дунае. Транспортам здесь обычно приходилось прорываться в ночное время при поддержке береговой артиллерии и бронекатеров.
Г.П.Софронов
Наземным войскам и кораблям флотилии активную Помощь оказывала авиация. 23 июия 60 бомбардировщиков 63-й авиационной бригады нанесли удар по порту Констанца и аэродрому противника, а 5-й полк скоростных бомбардировщиков — по скоплению живой силы и танков в Галаце, Брэиле и других населенных пунктах. Авиация Черноморского флота со взлетных площадок, расположенных под Одессой, подвергла бомбардировкам нефтепромышленный район Румынии Плоешти. Летчик 67-го истребительного полка коммунист старший лейтенант А.И. Мокляк во время воздушного боя в тот день сбил два вражеских самолета, а третий таранил.
Однако обстановка в целом на советско-германском фронте складывалась крайне неблагоприятно для советских войск. Фашисты, опираясь на материальные ресурсы почти всей Западной Европы и на численный перевес в живой силе и боевой технике, не считаясь с огромными потерями, все более усиливали натиск. Войска Южного фронта, ведя тяжелые бои, отходили па восток и юго-восток. Маневрируя и контратакуя, они избежали окружения, планировавшегося штабом немецко-фашистской группы армий «Юг». Но положение с каждым днем становилось все более сложным, особенно после прорыва фашистскими войсками фронта обороны 9-й армии севернее Тирасполя. Это создало непосредственную угрозу Одессе с суши и потребовало принятия срочных мер по организации защиты города.
Командование Одесского оборонительного района. Слева направо: бригадный комиссар М. Г. Кузнецов, дивизионный комиссар Ф. Н. Воронин, дивизионный комиссар И. И. Азаров, генерал-лейтенант Г. П. Софронов, контр-адмирал Г. В. Жуков, полковой комиссар Л. П. Бочаров, бригадный комиссар А. Г. Колыбанов. 1941 г.
Одесса — крупный промышленный центр и важнейший торговый порт — став передовой военно-морской базой Черноморского флота приобрела весьма важное стратегическое значение в обороне юга Украины. Гитлеровцы понимали, что, до тех пор пока Черноморский флот не лишится своих баз, их дальнейшее продвижение на Кавказ и в Закавказье будет невозможно. Рассчитывать на успех в борьбе на Черном море фашисты не могли, так как советский флот здесь обладал бесспорным превосходством над военно-морскими силами Германии и ее союзников. Поэтому они стремились покончить с его господством на море, овладев Одессой и Севастополем с суши, и тем самым обеспечить поддержку и снабжение морем своих наступающих войск.
Фашистская Германия рассчитывала, установив свое господство на Черном море, усилить давление на Турцию, чтобы вовлечь ее в войну против СССР. Кроме того,еще за год до нападений на Советский Союз Гитлер обещал своему верному лакею фашистскому диктатору Антонеску отдать Румынии Молдавию и всю советскую территорию между Днестром и Бугом, включая Одессу, как плату за вступление в войну против СССР. Фашистские заправилы Румынии, прикованные к гитлеровской военной машине, надеялись захватом советских земель упрочить у себя в стране ненавистный народу режим диктатуры наиболее реакционных, наиболее Г. П. Софронов шовинистических и агрессивных кругов крупной буржуазии и помещиков. Вот почему против нашей 9-й армии, прикрывавшей одесское направление, наряду с немецкой 11-й армией действовали две румынские армии, которые фактически включали все сухопутные силы Румынии.
Фронт приближается к Одессе. 1941 г.
Советские бойцы и командиры проявляли чудеса мужества и беззаветной храбрости, защищая каждую пядь советской земли. Но силы были неравные. Чтобы ликвидировать угрозу окружения войск левого фланга Южного фронта, Ставка Верховного Командования разрешила отвести их на запасные оборонительные рубежи. Левофланговые дивизии 9-й армии, отсеченные от главных сил фронта, были объединены в Приморскую группу войск, которая позднее была преобразована в Отдельную Приморскую армию.
Во главе армии стал генерал-лейтенант Георгий Павлович Софронов, опытный и мужественный военачальник. Во время первой мировой войны он был прапорщиком Суджанского полка на Румынском фронте, тогда же стал членом большевистской партии, а в дни Февральской революции — члепом полкового комитета. В 1918 г. он возглавлял Белградский отряд революционных солдат, который помог восставшим одесским рабочим разгромить гайдамаков и установить Советскую власть в Одессе. В годы гражданской войны красный командир Г. П. Софронов в составе 3-й Украинской советской армии защищал Одессу от белогвардейцев и интервентов. Великую Отечественную войну генерал-лейтенант Софронов встретил в должности заместителя командующего войсками Прибалтийского Особого военного округа. И вот теперь ему довелось во второй раз участвовать в обороне Одессы.
Почти одновременно с командующим членом Военного совета армии был назначен дивизионный комиссар Федор Николаевич Воронин, до этого работавший начальником политуправления Южного фронта. Начальником штаба армии стал генерал-майор Гавриил Данилович Шишенин, перед войной возглавлявший штаб Московского военного округа, а до назначения в Приморскую армию — штаб Южного фронта. Начальником политотдела армии был назначен опытный политработник полковой комиссар Л. П. Бочаров. Уже сам состав командования Приморской армии говорил о том, что па пее возлагаются и ответственные задачи и большие надежды.
Первоначально в состав Отдельной Приморской армии входили две стрелковые дивизии — 25-я Чапаевская и 95-я Молдавская, несколько пулеметных батальонов и артиллерийских подразделений Тираспольского укреп-района.
25-я Чапаевская ордена Ленина, Краснознаменная дивизия имела героическую историю. Опа была создана из отдельных частей, которые родились п закалились в огне гражданской войны, в героической борьбе против полчищ Колчака и банд Дутова. Под началом легендарного красного полководца Василия Ивановича Чапаева дивизия покрыла себя неувядаемой славой. Ее боевые традиции были приумножены бойцами и командирами соединения в предвоенные годы в составе Одесского военного округа. Чапаевцев всегда отличало высокое воинское мастерство, исключительная дисциплинированность, смелость, отвага, сноровка и находчивость.
95-я Молдавская стрелковая дивизия тоже вела свою историю от самого начала гражданской войны. Она была сформирована в 1918 г. из сражавшихся против немецких оккупантов партизанских отрядов Правобережной Украины.
Веййкую Отечественную войну обе дивизии встретили одними из первых и с самого начала проявили изумительную стойкость. 25-я дивизия под командованием полковника А. С. Захарченко почти месяц удерживала советскую границу на более чем стокилометровой полосе вдоль Дуная. Так же упорно сражалась на реке Прут 95-я дивизия под командованием полковника М. С. Соколова.
Вскоре в состав Приморской армии вошла и 1-я кавалерийская дивизия, сформированная в Одессе уже после начала войны опытным военачальником, активным участником гражданской войны генерал-майором Иваном Ефимовичем Петровым. Наряду с молодыми бойцами в соединение пришло много запасников-ветеранов, сражавшихся в годы гражданской войны в рядах красной конницы. Некоторые из них прибыли в часть в знаменитых буденовках, сбереженных еще со времен боев под Перекопом. Командный состав полков и эскадронов тоже был подобран большей частью из командиров, прошедших закалку тех огненных лет.
В Приморскую армию входили также 15-я бригада противовоздушной обороны, сводный полк НКВД, 136-й запасный стрелковый полк, 47-й понтонный батальон, 82-й укрепленный район.
В начале августа немецкие войска, выйдя к Днепру, нанесли несколько ударов в стык 9-й и Отдельной Приморской армий и вынудили 9-ю армию отойти на восток, к переправам через Южный Буг в районе Николаева, а Приморскую армию — на юг, к Одессе.
Как много значила для гитлеровского командования борьба за Одессу, легко убедиться, ознакомившись с «Военным дневником» бывшего начальника генерального штаба сухопутных войск Германии Франца Гальдера. «...Следует ожидать попытки противника удержать район Одессы и прилегающее к ней побережье, — записал 30 июля 1941 г. Гальдер в своем дневнике.—Одесса может стать русским Тобруком. Единственным средством против этого является прорыв 1-й танковой группы через Первомайск на юг».
Одесса не была крепостью в прямом понимании этого слова. Ни бастионов, ни долговременных укреплений здесь не возводилось. На подступах к городу не было никаких естественных преград, где бы войска могли задержать продвижение врага. С одной стороны — море, а с трех сторон — ровная причерноморская степь, кое-где всхолмлеп-ная, изредка рассеченная с севера на юг лиманами неглубоких речек да перечеркнутая узкими посадками акации и гледичии, защищавшими колхозные нивы от знойных ветров — вот и все поле боя. Даже несколько сравнительно мощных и дальнобойных береговых батарей, размещенных под Одессой в канун войны, не были приспособлены к обороне с суши. С учетом опыта предыдущих войн они предназначались для дальнего боя с вражескими кораблями. Словом, оборонительные рубежи предстояло создавать, причем в самый короткий срок. И это было сделано самоотверженным трудом одесских трудящихся и защитников города.
Фашисты рассчитывали, создав шестикратное превосходство в численности войск и пятикратное в артиллерии, с ходу захватить Одессу. В Бургасе и Варне уже стояли груженные боеприпасами и снаряжением для гитлеровской армии суда, готовые к отплытию в Одессу. Об этом Гальдер писал 15 августа: «Войскам, действующим в районе Днепра и у Киева, требуется в среднем 30 эшелонов в день... В первую очередь необходимо как можно скорее доставить для 11-й и 17-й армий в Одессу и Херсон 15 тыс. тонн боеприпасов, 15 тыс. тонн продовольствия, 7 тыс. тонн горючего. Эти грузы должны быть доставлены в течение 10 дней после захвата Одессы».
Клика Антонеску лезла из кожи вон, чтобы выполнить требования берлинского хозяина. Еще в начале августа против Одессы была брошена вся 4-я армия, а через несколько дней здесь уже наступали десять румынских дивизий (в том числе одна танковая), три кавалерийские бригады, а также части 72-й немецкой пехотной дивизии. 300-тысячная фашистская армия при поддержке большого количества таиков и более ста самолетов рвалась к городу. Антонеску на 10 августа назначил парад своих войск на Соборной площади в Одессе и молебен в Успенском соборе в честь взятия города. Потом незадачливому стратегу пришлось не раз переносить сроки парада и молебна. Он назначал их на 20 и 28 августа, на 1 и 3 сентября.
Одесса не была военной крепостью. Но она стала бастионом мужества советских воинов, она стала крепостью духа советских людей.
4 августа нарком Военно-Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов приказал командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Ф. С. Октябрьскому и командиру Одесской военно-морской базы контр-адмиралу Г. В. Жукову независимо от положения на сухопутном фронте удерживать базу в своих руках, подготовить береговые батареи к действиям против сухопутных войск врага, отработать навыки личного состава по уничтожению вражеских танков и пехоты, наладить взаимодействие береговых батарей, кораблей и авиации в борьбе с противником на берегу, организовать круглосуточную работу по возведению оборонительных сооружений. В считанные дни ценой невероятных усилий моряки стационарных береговых батарей переоборудовали огневые позиции, повернув жерла 130-, 152- и 180-миллиметровых орудий для защиты сухопутных рубежей, укрепили подступы к своим огневым позициям второй линией проволочных заграждений и фугасами, создали выносные корректировочные посты, разработали плановые таблицы стрельбы по береговым ориентирам. Отрабатывалась корректировка огня с самолетов и проводились тренировочные стрельбы по наземным целям.
Для защиты города с моря и поддержки приморских флангов сухопутных войск был сформирован отряд кораблей Северо-Западного района под командованием контр-адмирала Д. Д. Вдовиченко. В его состав вошли крейсер «Коминтерн», эскадренные миноносцы «Шаумян» и «Незаможник», 2-я бригада торпедных катеров, 5-й дивизион тральщиков, дивизион канонерских лодок («Красная Армения», «Красная Абхазия», «Красная Грузия», «Красный Аджаристан») и ряд вспомогательных судов. На морских подступах к порту были выставлены минные поля и корабельный дозор. Для отражения налетов авиации с моря в помощь средствам противовоздушной обороны были подготовлены шхуны с аэростатами заграждения и плавучие зенитные батареи.
К 5 августа из личного состава тыловых подразделений базы был сформирован 1-й морской полк в 1300 бойцов, заканчивалось формирование 2-го морского полка в 700 человек.
1-й морской полк (вскоре его пополнил 2-й морской полк) занял оборонительные рубежи и сражался с врагом упорно и стойко. Но главной силой, которой предстояло остановить фашистские полчища под Одессой, были дивизии Отдельной Приморской армии, отходившие к городу, ведя исключительно тяжелые арьергардные бои с танками и мотопехотой противника. Только против одной 95-й стрелковой дивизии действовали 72-я немецкая пехотная дивизия, три пехотные дивизии и одна кавбригада румын. Однако части соединения и в условиях отхода наносили врагу большой урон. Так, в районе села Кассель противник численностью до полка прорвался к расположению огневых позиций 57-го артполка. Командиры батарей старшие лейтенанты П. С. Мануйлов и И. С. Прокопович организовали отражение его атак. С открытых огневых позиций батареи в упор расстреляли до двух батальонов фашистов, остальных обратили в бегство.
265-й артполк во время отхода остановился в приднестровском селе, ожидая горючее для тягачей. В это время у села появились вражеские танки. Бойцы вручную откатили тяжелые орудия в сады по обе стороны главной улицы и били по танкам из дальнобойных орудий прямой наводкой. Три танка были уничтожены, остальные повернули обратно. Заправив тягачи горючим, полк выступил из села, но на марше радисты полка приняли сообщение о том, что противник сбил заслоны 25-й дивизии и большое число его танков вышло на дорогу Тирасполь — Одесса, угрожая обойти отходящие на новые позиции советские войска и прорваться к Одессе. Командир полка Н. В. Богданов приказал первому и второму пушечным дивизионам занять позиции на обочинах дороги и приготовиться к стрельбе по танкам прямой наводкой, а третьему, гаубичному, — прикрыть полк огнем из-за бугра. Вскоре на дороге показалось 43 вражеских танка. Артиллеристы встретили их мощным и слаженным огнем. Несколько передних танков было подбито. Они загородили дорогу всей колонне, которая была вынуждена приостановить движение. В этот момент ее накрыл залп гаубичного дивизиона. Запылало еще несколько вражеских машин. Тогда фашистские танкисты решили обойти позиции артполка с флангов. Но там их встретили огнем противотанковые расчеты успевших занять оборону стрелковых частей. Танковый маневр врага был сорван.
Героическая оборона Одессы. 5.8—16.10 1941 г.
На участке отхода 95-й дивизии некоторым подразделениям противника удалось выйти к рубежу обороны раньше наших частей. С ними столкнулся на окраине села Катаржино батальон, которым командовал майор В.А. Вруцкий. Советские воины были измотаны тяжелыми переходами и непрерывными боями, но, собрав последние силы, в отчаянной схватке смогли уничтожить вражеские подразделения и занять отведенные им позиции.
Дивизии Приморской армии понесли тяжелые потери в оборонительных боях и при отходе на рубежи под Одессой. В некоторых полках боевой состав не превышал 300 человек. Но каждый из них с пониманием и удовлетворением встретил последовавший 5 августа 1941 г. приказ Ставки Верховного Командования: «Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая к делу Черноморский флот». Этот день стал первым днем героической 73-дневной обороны Одессы.
Военный совет Приморской армии принял обращение к бойцам, командирам и политработникам, в котором подчеркивалось, что им «советский народ доверил дело высокой доблести и чести — защиту славного города Одессы». В обращении говорилось о славных революционных традициях одесских пролетариев, о героизме трудящихся города в борьбе с иноземными захватчиками в годы гражданской войны, о народнохозяйственном, культурном и военном значении Одессы. В этом документе содержался страстный призыв с честью выполнить приказ Ставки, во что бы то ни стало отстоять город.
В приказе Ставки, в обращении Военного совета бойцы и командиры, коммунисты и беспартийные услышали голос ленинской партии, голос Советской Родины и поклялись бороться самоотверженно и бесстрашно, стоять насмерть. И они сдержали эту свою клятву. Оборона города с самого начала и до конца полна примеров героизма и доблести защитников города. Так, четверка коммунистов из 241-го полка — старший лейтенант Кириченко, лейтенанты Пашков и Ясь, красноармеец Серегин — на конях с одним пулеметом внезапно ворвалась в захваченное противником село Жеребково и рассеяла роту фашистов. Вслед за ней ринулось на врага все подразделение, и гитлеровцы были отброшены на четыре километра.
Ценой больших потерь фашисты потеснили советские войска на всех участках обороны и вышли к Черному морю восточнее Тилигульского лимана. Одесса оказалась окруженной противником с суши. Но ему не удалось сломить сопротивление ее защитников. Враг сам ощущал теперь силу ударов не только частей и соединений Приморской армии, летчиков 69-го истребительного полка, но и корабельной и береговой артиллерии Черноморского флота. На рассвете 5 августа 411-я батарея 180-миллиметровых орудий, которой командовал капитан И. Н. Никитенко, открыла огонь по захваченному врагом Аккерману. Ее корректировочный пост, расположенный в Овидиополе, помог быстро уточнить пристрелку. Гитлеровцы были ошеломлены неожиданным и точным огневым ударом, который они приняли за налет авиации. В Аккермане была объявлена воздушная тревога, прожекторы из края в край прощупывали небо в поисках самолетов, зенитные батареи открыли сильный заградительный огонь. Но тяжелые фугасные снаряды продолжали методично, с интервалами в четверть минуты, рваться в районе Старой Крепости, где сосредоточилась румынская дивизия. За шесть минут огневого налета батарея уничтожила несколько сот вражеских солдат и много боевой техники.
Когда части 72-й немецкой пехотной дивизии после двухчасовой артиллерийской подготовки начали атаку, по ним открыли огонь корабли Черноморского флота. При появлении вражеских танков комендоры крейсера «Красный Крым», эскадренных миноносцев «Фрунзе», «Дзержинский», «Шаумян», «Незаможник» и канонерской лодки «Красный Аджаристан», ведя стрельбу по ориентирам, ранее пристрелянным береговыми батареями, в течение нескольких минут уничтожили 12 машин и до батальона пехоты.
Рубеж обороны выгнулся огромной полыхающей огнем и грохочущей взрывами дугой, упирающейся концами в море. Гитлера бесило при одном упоминании об Одессе: виданное ли дело, ему было достаточно по одной неделе для сокрушения европейских государств, а тут приходится так долго топтаться у не защищенного ни крепостными стенами, ни современными дотами города! Он связывался по прямому проводу с Антонеску, слал ему грозные телеграммы, требовал через своего посла в Бухаресте немедленно, не позже 20 августа, взять Одессу и тем самым обезопасить фланг наступающих армий на юге, высвободить войска для наступления на Крым и Донбасс. Гальдер в те дни записал в своем дневнике: «Румыны считают, что им удастся занять Одессу только в начале сентября. Это слишком поздно. Без Одессы мы не сможем захватить Крым...» Берлин требовал скорее, любой ценой, любыми жертвами взять город. И румынские фашисты отчаянно стремились прорвать рубеж одесской обороны. Они бросили против трех дивизий Приморской армии сперва десять, а потом еще четыре свои дивизии, а против трех десятков самолетов 69-го авиаполка — больше сотни самолетов. У защитников города не было ни одного исправного танка, а враг ввел в бой до сотни танков, кавалерийские и моторизованные корпуса и бригады. Не сумев с ходу овладеть городом, не достигнув успеха в наступлении по всему фронту, он перешел к атакам на отдельных направлениях, концентрируя на них большие силы пехоты и танков. Но все его неистовые усилия разбивались о стойкость советских патриотов, о мужество и непреклонную решимость бойцов и командиров стоять насмерть.
Одесские лиманы, овеянные дымкой романтики и воспетые поэтами, теперь не только прикрывали фланги сражающихся советских частей, по и мешали им в обороне, не давали возможности маневрировать силами, оперативно перебрасывать их на участки, где противник сосредоточивал по нескольку дивизий и нацеливал танковые тараны, чтобы прорваться к городу. Изолированность прибрежных участков лиманами затрудняла взаимодействие войск и управление ими. И тогда командование Приморской армии приняло единственно правильное в этих условиях решение: образовать три относительно самостоятельных сектора обороны — Южный, Западный (центральный) и Восточный, командиры которых несли бы полную ответственность за удержание занятых рубежей.
От самого моря у Григорьевки по степным балкам и зарослям камыша, через Аджалыкский, Куяльиицкий лиманы до села Чеботаревки, по берегу Хаджибейского лимана протянулись рубежи Восточного сектора. Это был самый трудный участок, именно здесь противник с самого начала решил прорваться к городу. Против Восточного сектора он бросил 15-ю и 13-ю пехотные дивизии, кавалерийскую бригаду, моторизованную бригаду румын, части 72-й немецкой пехотной дивизии и несколько немецких батарей. Между тем для защиты этого участка из состава Приморской армии удалось выделить всего один, 54-й имени Разина полк Чапаевской дивизии (другие части 25-й Чапаевской и 95-я Молдавская дивизия сковывали врага значительно западнее, у Сухого Лимана и железной дороги Одесса — Москва; кавалерийская дивизия после тяжелых, изнурительных боев была выведена в резерв на пополнение и переформирование). Кроме разинцев основные силы сектора составляли 1-й морской полк, 26-й полк пограничников, сформированный из личного состава пограничных застав и местных подразделений НКВД, батальон запасного стрелкового полка и два истребительных батальона, состоявших из одесских добровольцев. Все эти разнородные, только что сформированные, а в ряде случаев недостаточно обученные и слабо вооруженные части были объединены в группу под командованием бывшего коменданта Тираспольского укрепрайона комбрига С. Ф. Монахова. Моряки, пограничники, разинцы, ополченцы буквально грудью прикрыли подступы к родному городу на этом направлении.
— Пяти танкам удалось подойти вплотную к окопам взвода лейтенанта Вахмянина, — вспоминает бывший начальник штаба полка пограничников полковник запаса М. Г. Кудряшов. — Завязался первый наш бой под Одессой. Пограничники не имели ни противотанковых ружей, ни пушек, в их распоряжении были только гранаты да бутылки с горючей смесью. Но лейтенант Вахмянин"и его подчиненные не дрогнули перед бронированным врагом. Со связками ручных гранат и бутылками с горючей жидкостью навстречу танкам первыми бросились заместитель политрука Худошин, бойцы Илларионов и Талибов. Все пять машин были сожжены. Вражеская пехота, понеся большой урон, откатилась назад.
Но передышка на участке полка длилась недолго. Противник подтянул силы, и атаки следовали одна за другой почти непрерывно в течение пяти суток. Сосед справа под напором превосходящих сил фашистов стал отходить, правый фланг пограничников оказался обнаженным. Тогда командир полка майор А. А. Маловский приказал батальону, которым командовал капитан М. А. Шейкин, нанести врагу удар во фланг. Но как это сделать, если до наступающих неприятельских цепей было несколько километров и, прежде чем пограничники войдут в соприкосновение с ними, противник может прорваться в тыл обороны? Но капитан Шейкин находит выход — на привезших боеприпасы автомашинах под Минометным и орудийным огнем перебрасывает батальон во фланг противнику.
Я.И.Осипов
Ворвавшись во вражеские боевые порядки, поливая гитлеровцев огнем из ручных пулеметов и забрасывая гранатами, пограничники прямо с машин бросились в штыковую атаку.
Ободренные подоспевшей помощью, отступающие подразделения также перешли в атаку. В результате фашистские части были отброшены на шесть километров.
Героически дрался с врагом 1-й полк морской пехоты, которым командовал полковник Я. И. Осипов.
Яков Иванович Осипов был человеком удивительного мужества и большого военного таланта. Сын молотобойца, погибшего от казацкой шашки в годы первой русской революции, матрос с крейсера «Рюрик», вместе с другими балтийцами слушавший речь Ленина у дворца Кшесинской, участник штурма Зимнего в 1917 г. и гражданской войны, он всегда шел в первых рядах самоотверженных борцов за народное счастье. Шрамами от белогвардейских пуль и рваными рубцами тяжелых осколочных ранений, перепахавших его грудь и шею от плеча к плечу, Осипов гордился так же, как и орденом Красного Знамени, заслуженным в боях с белогвардейцами и интервентами. После гражданской войны Яков Иванович искал дела под стать своему неугомонному, бойцовскому характеру — служил на Амурской флотилии, на Тихоокеанском флоте, а когда Советская Родина начала создавать военный флот в Заполярье, попросился на берега Северного Ледовитого океана, где было труднее всего. Война застала его на ответственном посту в Одесской военно-морской базе. Когда враг подошел к городу, он попросил своего непоСредственного начальника и бывшего соратника по мат* росской конной разведке под Астраханью контр-адмирала Г. В. Жукова направить его вместе с восемнадцатилетней дочерью Ниной, ставшей к тому времени фельдшером, в формировавшийся морской полк. А получив восьмое ранение под Одессой, Осипов писал жене в Горький: «Держись, мать! За Советскую власть дерусь крепко... Скоро встретимся, и только в Одессе!»
Он был командиром, отцом и товарищем для каждого бойца морского полка. В редкие минуты фронтового затишья Осипов любил посидеть с бойцами в траншеях. Он часто рассказывал им о Ленине, о боевых подвигах моряков в годы гражданской войны, о своих встречах с Сергеем Мироновичем Кировым в дни обороны Астрахани. Слова пламенного трибуна партии: «Пока в Астраханском крае есть хоть один коммунист, устье Волги было, есть и будет советским» — бойцы воспринимали, как слова, обращенные к ним, защитникам Одессы, и часто, перефразируя их, повторяли: «Пока хоть один из нас жив, врагу не бывать в Одессе!»
Когда раздавался сигнал атаки, моряки видели своего командира впереди, среди атакующих. Он нередко водил в штыковые атаки батальон, а то и роту, взвод, за что однажды был даже строго предупрежден контр-адмиралом Жуковым.
— Вы не имеете права так рисковать собою, — выговаривал ему командующий, когда тот получил штыковое ранение в бою.
Осипов только улыбался в ответ. Он знал, что это был как раз тот случай, когда пример командира решал исход боя. Бросив против морского полка две пехотные дивизии, противник ценой больших потерь потеснил моряков. Создалась угроза прорыва линии обороны. Краснофлотцы стояли насмерть, но атакующие цепи врага подошли к самым окопам. Вот тогда полковник Осипов и поднял в штыковую контратаку всех, кто был с ним рядом. Моряки, сбросив с себя защитные гимнастерки, надели бескозырки и в одних тельняшках, со штыками наперевес бросились за командиром в атаку.
Рота, которой командовал капитан А. С. Ламзин, прорвалась так далеко, что оказалась в окружении. Восемь часов она отбивала яростные атаки румынского батальона, усиленного танками и минометами. Капитан собирал бойцов в группы и наносил врагу неожиданные удары то в одном, то в другом направлении. Заметив, что солдаты противника укрываются в пшенице, командир роты незамедлительно воспользовался этим. Три созданные им группы бойцов незаметно обошли врага с трех сторон и подожгли густую сухую пшеницу. Противник оказался в огненном кольце, в его боевых порядках поднялась паника.
Рота, уничтожив два танка, до двухсот солдат и офицеров, вырвалась из окружения.
Несколько позже о событиях тех дней под Одессой сообщало Совинформбюро: «Краснофлотцы по нескольку раз в день ходят в атаку и наносят противнику огромный урон. Только за три дня бойцы 1-го полка морской пехоты уничтожили до двух полков румынской пехоты, 4 танка, много автомашин, орудий и пулеметов. Среди трофеев, захваченных у румын, — 6 танков, 18 пушек, несколько сот винтовок, много патронов, 8 минометов, 20 автоматов, 17 пулеметов, несколько тысяч снарядов и много ручных гранат. Краснофлотцы захватили в плен более 200 румынских пехотинцев и эскадрон королевской кавалерии во главе с командиром».
Ожесточенные бои вели и войска Западного (центрального) сектора обороны. Обескровленная тяжелыми боями на отходе 95-я Молдавская дивизия под командованием генерал-майора В. Ф. Воробьева (он же был начальником сектора) на 20-километровом рубеже сдерживала натиск двух румынских пехотных дивизий и одного армейского корпуса. После трехчасовой артиллерийской подготовки части противника двинулись в наступление при поддержке танков. Но хорошо организованным огнем нашей пехоты и артиллерии их атаки были отбиты.
В районе железнодорожной станции Карпово коммунист лейтенант Яков Бреус, заменивший павшего в бою командира батальона 161-го стрелкового полка, поднял подразделения в контратаку, в результате которой были уничтожены тысячи солдат и офицеров из румынской королевской дивизии. Тогда противник бросил на Карпово авиацию. До тридцати бомбардировщиков совершили несколько налетов на позиции батальона. Затем последовал артиллерийский обстрел. Огонь вели десятки вражеских орудий и минометов. После артобстрела опять начался налет бомбардировщиков. Однако батальон не понес ощутимого урона: Люди были надежно укрыты в блиндажах и траншеях.
Как только затихла канонада, в атаку пошли вражеские танки и тринадцать цепей пехоты. В батальоне имелось всего три противотанковых орудия. Да и запас бронебойных снарядов был невелик. Все надежды возлагались на бутылки с горючей смесью. Около полусотни бойцов, вооруженных этими бутылками, расположились впереди рот, в глубоких окопах.
Бой длился до вечера. Натиск врага был успешно отбит. Перед позициями батальона осталось около семисот убитых солдат и офицеров и пять подбитых танков. Но па рассвете следующего дня атаки противника возобновились.
Особенно сильный натиск враг оказывал на участке восьмой роты. «Командир тяжело ранен. Рота понесла большие потери, — доложили Бреусу по телефону. — Просим помощи!» «Держитесь! Иду на помощь!» — крикнул в трубку Бреус. Но чем он мог помочь? Кругом кипел бой, другие роты с трудом сдерживали фашистов. Он не мог взять из них ни одного бойца. Лейтенант вскочил на коня и на виду у врага, открывшего яростный огонь, помчался по открытой местности. «За мной!» — скомандовал он восьмой роте. Бойцы ринулись вперед...
В районе станции Карпово батальон уничтожил свыше 1200 гитлеровцев, подбил 24 танка. Якову Георгиевичу Бреусу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 февраля 1942 г. было присвоено звание Героя Советского Союза.
В Западном секторе противник, подтягивая свежие силы, снова и снова предпринимал атаки. Фашистское командование не считалось с большими потерями в людях: пехота, имея в боевых порядках танки, двигалась плотными цепями и даже колоннами но открытой местности. Когда цепи подходили на расстояние 250—300 метров, их встречали дружным артиллерийским и пулеметно-винтовочным огнем. Сраженные пулями и осколками падали, но следовавшие за ними цепи, подгоняемые офицерами, перешагивали через убитых и раненых, шли вперед за танками. Тогда советские бойцы поднимались в контратаку со штыками наперевес, и вражеская пехота в панике бросалась в бегство. Но через час-полтора атакующие цепи появлялись снова.
Так повторялось по нескольку раз в день. Невозможно счесть героических подвигов, совершенных защитниками Одессы в те дни. По всем рубежам обороны гремела слава о доблестных артиллеристах капитана В. И. Барковского, лейтенанта М. В. Кочергина, командира корректировочного поста лейтенанта Г. А. Борисенко. Пулеметчик комсомолец Иргаш Тимиров в одном бою уничтожил триста фашистских вояк. На участке 161-го стрелкового полка, которым командовал опытный военачальник, участник гражданской войны полковник С. И. Серебров, только за один день, 18 августа, было подбито 25 вражеских танков, поле боя здесь было буквально усеяно убитыми солдатами и офицерами противника.
Южный сектор прикрывал Одессу с юга и юго-запада, от морского побережья у Каролино-Бугаза, через Овидио-поль, Беляевку до села Секретаревки. За это направление отвечал командир дивизии полковник А. С. Захарченко, но вскоре начальником Южного сектора стал генерал-майор И. Е. Петров, назначенный командиром 25-й Чапаевской дивизии. 20-километровый рубеж сектора отстаивали всего два полка Чапаевской дивизии, сводный пулеметный батальон Тираспольского укрепрайона да группа подвижных флотских батарей. На один километр фронта приходилось лишь 5—6 орудий.
В ночное время прямо в траншеях состоялись партийные и комсомольские собрания, на которых чапаевцы обсуждали свои задачи по выполнению приказа главнокомандующего Юго-Западным направлением Маршала Советского Союза С. М. Буденного — Одессу не сдавать, ни шагу назад! Бойцы клялись с честью выполнить приказ. После длительной артиллерийской подготовки на участке чапаевцев перешли в наступление две румынские пехотные дивизии, усиленные танками. В завязавшемся бою пример бесстрашия и стойкости показали командиры и политработники, коммунисты и комсомольцы. Под сильнейшим напором врага одна из рот полка, которым командовал майор С. И. Султан-Гулиев, начала отходить. Командир полка вместе с комиссаром Н. А. Балашовым, взяв 15 бойцов и командиров штаба, выехал на этот участок. Майор с группой бойцов ударил во фланг наступающим цепям противника, а военком сумел остановить отходящую роту и лично повел ее в контратаку. Бой продолжался до поздней ночи. Наступление румынских частей захлебнулось. Но на следующий день после почти часового обстрела позиций из орудий и минометов противник снова предпринял общую атаку на позиции полка. И снова чапаевцы поднимались в контратаки. Во время одной из них был тяжелй ранен майор Султан-Гулиев, командование полком принял капитан Ковтун. Противник в течение нескольких суток бросал в наступление все новые и новые части, не скупился на снаряды и мины. Главный удар он наносил по открытому склону, где позиции занимала всего одна рота, понесшая большие потери. Когда в подразделении осталось в яшвых лишь семь бойцов и один командир, а все пулеметы вышли из строя, враг смял их и ринулся в глубь обороны. Капитан Ковтун бросил в бой свой последний резерв — комендантский взвод и саперную роту. В разгар контратаки командир саперной роты был тяжело ранен. Бойцы замедлили темп движения, создалась угроза окружения командного пункта. В эту критическую минуту капитан Ковтун вскочил на оседланную лошадь и под ураганным минометным огнем помчался в саперную роту. Бойцы, узнав в скачущем на сером коне среди густых разрывов мин командира полка, все, как один, поднялись в контратаку и с громовым «ура!» бросились навстречу спускающимся по склону цепям вражеской пехоты. Те не выдержали удара, повернули назад и побежали.
Батальоны закрепились на отбитом у врага рубеже. В это время с левого фланга комиссар полка передал, что там бойцы выдержали несколько атак врага и не отступили ни на шаг. К концу дня Балашов, весь израненный, появился на командном пункте полка.
— Отправляйтесь в санчасть, оттуда в госпиталь,— предложил ему командир полка.
— Не могу, — ответил Балашов. — Комиссар не имеет права в такую минуту оставлять поле боя.
И он оставался в боевом строю, воодушевляя бойцов своим примером мужества и несгибаемой воли.
Смело контратаковали противника и бойцы 31-го Пугачевского полка Чапаевской дивизии в районе Кагарлыка. Особенно отличилась минометная рота младшего лейтенанта Владимира Симоика. Когда погиб командир стрелковой роты, Симонок заменил его и повел обе роты в атаку. В результате враг, не ожидавший такого удара, был выбит из Кагарлыка.
Каждый полк Приморской армии сдерживал натиск и сковывал до двух вражеских дивизий. Но силы были неравные. Введя в бой на'участке Кагарлык, Беляевка до шести пехотных, одной кавалерийской дивизий и одной бронебригады, противник 19 августа прорвал здесь фронт и ворвался в Беляевку, имевшую большое оперативное значение. Он захватил и немедленно отключил Беля-евскую водонасосную станцию на Днестре, лишив тем самым в разгар жаркого лета 360-тысячное население Одессы и войска обороны источника снабжения пресной водой.
Изумительные образцы отваги и высокого сознания долга проявляли моряки береговых батарей Одесской во-енно-морской базы и кораблей прикрытия. Шесть стационарных береговых батарей калибром от 180 до 203 миллиметров, обладавшие дальностью стрельбы до 35 километров, по запросу начальников секторов посылали свои полутонные снаряды по скоплениям вражеских танков и мотопехоты, по позициям артиллерии.
Отважно сражались с врагом летчики 69-го истребительного полка под командованием майора Л. Л. Шестакова. Большую роль в обороне города играла морская авиация.
Так, 18 августа воздушная разведка установила, что из румынского порта Сулин в направлении Одессы вышли восемь больших и четыре малых транспорта, с которых враг, по всей вероятности, намеревался высадить десант. Бомбардировщики Черноморского флота ударом с воздуха потопили два судна, а остальные транспорты возвратились в свою базу.
К 19 августа в результате почти двухнедельных боев противник в своих тщетных попытках с ходу овладеть городом потерял свыше 50 процентов живой силы и боевой техники дивизий, находившихся в первом эшелоне. Приморская армия тоже несла большие потери, составлявшие до 40 и более процентов общего количества бойцов в частях. Еще большим был урон в командном составе. Не хватало артиллерийских боеприпасов, а также стрелкового оружия для ополченцев. Были случаи, когда прибывшие на передний край батальоны поднимались в контратаки с одними ручными гранатами и бутылками с зажигательной смесью. А фашистское командование между тем вводило в бой новые резервы бронетанковых сил и пехоты, подтягивало дальнобойную артиллерию и усиливало атаки.
Под натиском численно превосходящего противника войска Южного и Западного секторов вынуждены были оставить передовой рубеж обороны и отойти к линии Петерсталь, Выгода, Чеботаревка. Одновременно с ударами по Южному сектору враг бросил свежие силы против Восточного сектора. Морякам, пограничникам, одесским ополченцам при поддержке кораблей Черноморского флота и береговых батарей приходилось отбивать атаки все новых и новых дивизий врага. Постепенно боевые действия перемещались на ближние подступы к Одессе.
Г. В. Жуков
Дальнейший успех обороны во многом зависел от пополнения войск живой силой, снабжения их вооружением, боеприпасами и продовольствием. Все это осажденная Одесса могла получить только морем. Кроме того, возникли трудности управления Приморской армией со стороны Военного совета Южного фронта, основные силы которого, отойдя на восток от Днепра, находились далеко от обороняющегося города. Поэтому Ставка Верховного Главнокомандования по предложению главнокомандующего Юго-Западным направлением и наркома Военно-Морского Флота 19 августа приняла директиву об образовании Одесского оборонительного района (ООР) с подчинением его Военному совету Черноморского флота. В состав ООР вошли силы Приморской армии, Одесской военно-морской базы и часть кораблей основного ядра флота.
Командующим Одесским оборонительным районом был назначен контр-адмирал Г. В. Жуков — человек героической биографии, типичной для многих военных деятелей периода Великой Отечественной войны. Выходец из бедной крестьянской семьи, подростком познавший тяжелый труд чернорабочего на Железной дороге, а затем на одном из заводов Самары, он 18-летним юношей добровольно вступил в Красную Армию, воевал в составе матросского десанта против иностранных интервентов и белогвардейских банд под Астраханью. По поручению командования флотилии в 1919 г. Гавриил Васильевич в составе небольшой группы командиров направляется на Вятку для формирования нового дивизиона речных кораблей. Жукова назначают командиром канонерской лодки. Здесь особенно ярко проявляется железная воля моряка и его преданность делу революции. Организаторский и командирский талант, большевистское мировоззрение Г. В. Жукова развивались и крепли под влиянием таких героев гражданской войны, как будущий видный советский флотоводец Иван Кожанов, как профессиональные революционеры Лариса Рейснер, Сергей Гусев. В партийную неделю 1919 г. Жуков вступает в ряды большевистской партии. Тогда же за успешные действия против белогвардейцев он в числе первых красных командиров награждается орденом Красного Знамени.
После гражданской войны Жуков окончил Ленинградское военно-морское училище, служил па кораблях Балтики и Черного моря, участвовал в боях с фашистами в Испании. Получив в конце 1938 г. назначение командиром Одесской военно-морской базы, он отдал немало сил для ее укрепления, подготовки к будущим боям. Опытный военачальник, принципиальный коммунист, сочетающий высокую требовательность к себе и к подчиненным с душевной заботой о людях, Гавриил Васильевич за короткий период снискал горячую любовь моряков, завоевал высокий авторитет среди коммунистов и трудящихся города. Он был депутатом областного Совета, членом обкома партии, кандидатом в члены ЦК компартии Украины. В дни обороны Одессы наиболее ярко проявились его высокие партийные и командирские качества.
А. Г. Колыбанов
В Военный совет ООР вошли заместитель начальника политуправления Черноморского флота дивизионный комиссар И. И. Азаров, член Военного совета Приморской армии дивизионный комиссар Ф. Н. Воронин и первый секретарь Одесского обкома партии, впоследствии бригадный комиссар А. Г. Колыбанов. Заместителями командующего ООР были назначены: по сухопутным войскам — командующий Отдельной Приморской армией Г. П. Софронов, по обороне с моря командир Одесской военно-морской базы контр-адмирал И. Д. Кулешов, по авиации — комбриг В. П. Катров. Помощником командующего районом по инженерной обороне получил назначение опытный фортификатор, ученик и соратник Д. М. Карбышева генерал-майор инженерных войск А. Ф. Хренов. Штаб оборонительного района возглавил генерал-майор Г. Д. Шишенин. Членом Военного совета Приморской армии вместо Воронина стал бывший секретарь Измаильского обкома партии бригадиый комиссар М. Г. Кузнецов.
В результате создания Одесского оборонительного района и его управления сложилась единая стройная система руководства обороной города, позволявшая четче наладить взаимодействие всех родов войск, эффективнее применять всю имевшуюся боевую технику, усилить оборонительное строительство, лучше использовать местные ресурсы для нужд переднего края. Начался новый этап героической обороны Одессы.
Отредактировано gogencon (Чт 10:04)