Довоенная Одесса... Город живет в ореоле славы революционных битв девятьсот пятого и девятьсот семнадцатого годов, над ним незримо реют алые знамена восставшего броненосца «Потемкин» и коммунистических полков, отправлявшихся на фронты гражданской войны. Он овеян романтической дымкой дальних морских походов, знаменит трудовой доблестью одесситов, вдохновенно созидающих вместе со всем советским народом новый, социалистический мир.
В этом удивительном городе художникам, зодчим и строителям создавать красоту помогало само Черное море, ласковое солнце и голубое небо. И как помрачнели и нахмурились и это море, и солнце, и небо, когда на советской земле разорвались первые фашистские бомбы и снаряды. Одесса с первых дней войны стала несгибаемым и мужественным бойцом, стойким защитником своей страны. Ряды одесситов цементировали Коммунисты и комсомольцы, поклявшиеся на своих собраниях быть примером железной дисциплины и организованности, настойчивости и упорства в труде, всемерно помогать Красной Армии, самоотверженно защищать родную землю. Еще до начала обороны Одессы все горожане призывного возраста ушли на фронт, а когда враг прорвался на подступы к городу, по зову областной партийной организации и собственных сердец 12 тысяч коммунистов и 73 тысячи комсомольцев отправились на передовые позиции, пополнив части Приморской армии. Из добровольческих отрядов Одессы,1-го морского полка и полка пограничников, добрую половину которых тоже составляли одесситы, вскоре была сформирована 421-я Одесская дивизия, державшая оборону в Восточном секторе против пяти фашистских дивизий.
Подвиг Одессы показал,что воспитанные на революционных и боевых традициях советского народа, трудящиеся Одессы дрались с врагом беззаветно, не жалея крови и самой жизни. Однажды гаубичная батарея, которой командовал лейтенант Дионисий Бойко, оказалась в тяжелом положении: что-то случилось с прикрывавшей ее пехотой, а из-за пригорка метрах в трехстах неожиданно показались автоматчики противника. По команде Бойко орудия открыли ураганный огонь прямой наводкой. Первая волна атакующих была сметена, но за ней появилась вторая. Артиллеристы шрапнелью уничтожили и ее. Но вскоре показалась третья волна — густая лавина автоматчиков. Оказалось, что на этом участке противник предпринял так называемую психическую атаку: полупьяные солдаты, подбадриваемые полковыми оркестрами и священниками, подгоняемые офицерами и немецкими автоматчиками, получившими приказ расстреливать всякого, кто попытается бежать с поля боя, шли волна за волной. Артиллеристы лейтенанта Бойко уничтожили и третью лавину. Однако за ней начала приближаться четвертая — и так восемь атак, одна за другой. Орудия раскалились, в компрессорах закипало масло, коробилась и горела краска на стволах, но "Люди держались, ведя непрерывный огонь. Снаряды рвались перед самыми орудиями, угрожая поразить осколками своих же бойцов — так близко подкатывались враги к батарее. Артиллеристы отбили все восемь атак, уничтожив свыше тысячи отборных вояк из королевской дивизии. А ведь вся батарея состояла из добровольцев, которые всего месяц назад занимались сугубо мирными делами: командир батареи Бойко преподавал марксизм-ленинизм в Одесском индустриальном институте, младший лейтенант Левин был инженером-пищевиком, младший лейтенант Светашев — инженером-электриком, наводчики Бережной и Лукашевич — слесарями, Думанюк — палубным матросом на теплоходе, Фудоров — трактористом, разведчик Олехнович — токарем.
В сентябре был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении участников обороны Одессы орденами и медалями. Среди удостоенных ордена Ленина был и лейтенант Д. П. Бойко.В дивизионе, в который входила эта батарея, служил командиром отделения разведчиков депутат Одесского областного Совета депутатов трудящихся младший сержант Александр Алексеевич Нечипоренко. Неоднократно отважные разведчики под его командованием совершали дерзкие вылазки в тыл врага для того, чтобы добыть «языка», разведать огневые точки противника, корректировать огонь наших батарей. Однажды Нечипоренко пришлось отправиться через линию фронта одному, без боевых товарищей. Осторожно продвигаясь вперед по зарослям кукурузы, он натолкнулся па противотанковую батарею. Меткими бросками гранат разведчик уничтожил несколько вражеских солдат, а остальных обратил в бегство. Затем он быстро запряг лошадей в одну из противотанковых пушек, погрузил несколько зарядных ящиков и помчался в свою часть. Пушка оказалась вполне исправной, а в ящиках находилось 70 снарядов к ней и 200 бронебойных патронов.
В дни героической обороны Нечипоренко писал с передовой своим избирателям, что не пожалеет «ни сил, ни здоровья, ни самой жизни для победы над врагом». Эту свою клятву депутат выполнил с честью. В сентябре разведчик А. А. Нечипоренко был награжден орденом Ленина.
Н.А.Нечипоренко
В районе села Дальник отделение народного ополчения, состоявшего из рабочих морского порта, завода имени Ильича, табачной фабрики и канатного завода, отбило 16 вражеских атак и пятеро суток удерживало занимаемый рубеж. Восемь из десяти этих героев погибли, но не отступили ни на шаг. У двоих оставшихся в живых комсомольцев кончились патроны, а на их позицию устремились танк и целый взвод пехоты. Тогда один из них, Лев Руднев, приказал Нине Воскобойниковой: «Пробирайся к своим, скажи там, в Одессе, что мы честно сражались до последнего вздоха». Со связкой гранат в руках Руднев бросился под вражеский танк и подорвал его...
Добровольцами на передний край уходили независимо от профессии, пола и возраста. Жил в Одессе один из первых рабкоров ленинской «Правды», бывший молотобоец завода «Гена», ставший потом известным советским журналистом, Алексей Михайлович Борисов. По преклонности возраста и слабому здоровью ему не разрешили уйти на фронт. Он был назначен начальником районного штаба народного ополчения. Но когда Борисов отправил на передний край всех своих ополченцев, он с последней группой и сам ушел на пополнение морского добровольческого отряда. В боях погибли все политруки рот и почти все коммунисты отряда, и комиссар послал Борисова в первую роту политбойцом. А наутро отряду пришлось отбивать танковую атаку. Морякам было приказано залечь в окопах, пропустить через себя вражеские танки, а как только они пройдут, подняться из-под их гусениц и гранатным ударом отсечь от них пехоту. И, первым поднявшись в контратаку, увлек за собой всю роту коммунист Алексей Михайлович Борисов.
А одесскому школьнику Саше Шейченко не было еще и двенадцати лет, когда он упросил полковника Осипова взять его к себе в полк. Вскоре Саша стал лихим разведчиком. Переодевшись в лохмотья, он ночью незаметно пробирался через линию фронта и высматривал расположение войск противника, его огневых средств, приносил важные для нашей артиллерии и штурмовой авиации сведения.
При выполнении боевого задания Саша был схвачен фашистами. Они зверски пытали его, выжгли пятиконечную звезду на груди, но юный герой молчал. Чудом мальчугану удалось спастись. После лечения в госпитале Саша воевал под Севастополем и под Новороссийском, а в 1943 г. на одном из катеров дивизиона, которым командовал капитан-лейтенант Н. И. Сипягин, участвовал в высадке десанта на Мысхако.
Н.А.Онилова
Во всех секторах обороны гремела слава о девушках-комсомолках из разинского полка Н. А. Ониловой и Л. М. Павличенко.
Воспитанница детского дома, Нина Онилова до войны работала на трикотажной фабрике, в осоавиахимовских кружках освоила пулемет и санитарное дело. Она, как и тысячи одесских девушек, добровольно ушла на фронт и гордилась тем, что попала в Чапаевскую дивизию. Получив пулемет, Нина заявила: «Из него я буду беспощадно косить фашистов». О том, как советская патриотка в первом же бою выполнила свое обещание, вспоминает бывший политрук роты 54-го полка 25-й стрелковой дивизии майор запаса Яков Яковлевич Васьковский:
— На участке нашего полка противник бросил в бой свежую пехотную дивизию. Пять артиллерийских полков и бронерота поддерживали наступающих огнем.
Под натиском врага стал отходить отдельный батальон железнодорожников, оперативно подчиненный полку. Образовался разрыв, в который противник немедленно ввел до полка пехоты. Фланговый батальон открыл огонь, но комбат капитан Сергиенко заметил, что расчет станкового пулемета, только накануне прибывший на пополнение рот и находившийся ближе всех к атакующим, не стреляет. Капитан приказал командиру первой стрелковой роты лейтенанту Гринцову немедленно отправиться к пулеметчикам и выяснить, в чем дело. Добежав до окопа пулеметного расчета, Гринцов увидел, что наводчик лежит у пулемета и спокойно наблюдает за приближающимся противником.
— Почему не стреляете?! — гневно спросил Гринцов.
— Далеко еще, — ответил пулеметчик.
— Они же забросают вас гранатами, немедленно открывайте огонь!
— Пусть еще ближе подойдут, — невозмутимо отозвался пулеметчик. Лейтенант уже хотел было отстранить его, чтобы самому открыть огонь, но в это время пулемет заработал. Первая же очередь скосила многих атакующих, но враг проДАЛ-жал наседать. Последовали вторая, третья, четвертая очереди почти в упор, и последние фашисты упали замертво у самого окопа пулеметчиков. Только когда атака была отбита, наводчик обернулся к лейтенанту, и тот узнал в нем по-мальчишески подстриженную девушку. Это была Нина Онилова. В том первом своем бою она уничтожила более сорока солдат и офицеров противника.
— Молодчина! — восхищенно воскликнул Гринцов.Орден заслужила!
— Орден — это хорошо, товарищ командир, — отозвалась Нина. — Но я пришла сюда не за орденом. За спиной родная Одесса...
Несколько позже, в 1942 г., незадолго до своей гибели в боях за Севастополь Нина Онилова писала: «Когда началась война, я попала — какое это было счастье для меня! — в Чапаевскую дивизию, ту самую, настоящую. Я со своим пулеметом защищала Одессу, а теперь защищаю Севастополь. С виду я, конечно, очень слабенькая, маленькая. Но... у меня ни разу не дрогнула рука... Когда защищаешь дорогую, родную землю и свою семью (у меня нет родной семьи, и поэтому весь народ — моя семья), тогда делаешься очень храброй...»
Л. М. Павличенко
Добровольно пришла в армию и сотрудница одесской научной библиотеки имени Горького, студентка-заочница Киевского университета Людмила Павличенко. Став снайпером, она уничтожила под Одессой свыше 100 фашистов.
Обе девушки героически сражались и под Севастополем. Обе они впоследствии были удостоены звания Героя Советского Союза. А таких девушек под Одессой было много — пулеметчиц, разведчиц, связисток, подносчиц снарядов, санитарок, медицинских сестер.Линия фронта проходила не только по окопам переднего края, но и по каждой улице города, через каждый дом, через каждый цех фабрики, завода. Одесса стала в полном смысле этого слова фронтовым городом, а душой ее обороны, инициатором всех патриотических начинаний трудящихся, их подлинным вожаком — Одесская партийная организация. 10 августа, в день, когда, по расчетам фашистов, они уже должны были маршировать по улицам Одессы, состоялось собрание городского партийного актива, обсудившее задачи парторганизации в условиях вражеской осады. Оно наметило конкретные меры по улучшению подготовки боевого пополнения войск Приморской армии и военно-морской базы, строительству оборонительных сооружений, организации работы местной противовоздушной обороны и обеспечению ремонта боевой техники для переднего края.
27 и 28 августа прошли собрания партийного актива городских районов. В принятых резолюциях содержалось требование к коммунистам: личным примером в труде и в бою и пламенным словом повышать боевой дух населения, еще больше проявлять инициативу в расширении производства продукции для фронта и повышении ее качества.
«Пришло время, когда каждый из нас обязан встать на защиту родного города, — говорилось в обращении областного и городского комитетов партии, исполкомов областного и городского Советов «К гражданам города Одессы». — Наступил момент, когда славные боевые традиции одесского пролетариата должны быть воплощены в новые боевые подвиги рабочих, работниц, работников науки, техники и искусства, домохозяек по обороне своего родного города от фашистских варваров... Каждый дом, каждое предприятие должны быть крепостью, о которую сломают зубы фашистские бандиты...»
Обстановка требовала исключительной мобильности и оперативности в работе. С учетом этого были расставлены партийные, советские, комсомольские работники. Первый секретарь обкома и горкома партии А. Г. Колыбанов, входивший в состав Военного совета ООР, и председатель облисполкэма Н. Т. Кальченко осуществляли общее руководство работой партийных и советских органов по мобилизации всех сил и средств города для обороны, согласовывали деятельность обкома партии и облисполкома с деятельностью командования оборонительного района. Обязанности среди других секретарей обкома были распределены так, чтобы каждый из них отвечал за конкретный участок: Г. С. Сенин ведал организацией подпольного и партизанского движения, В. Д. Горба — строительством баррикад, подготовкой отрядов к уличным боям и катакомб и подвалов — для укрытия населения, противопожарными мероприятиями; Л. И. Найдек — оборонным строительством, мобилизацией людей в армию; И. А. Сосновский — массово-политической работой; А. Ф. Чернявский — промышленностью, выполнением оборонных заказов; Д. Г. Гапий — снабжением населения продуктами питания; Е. Ф. Карюков — эвакуацией населения, оборудования и ценностей.
Для оперативного руководства жизнью Одессы были созданы городская и районные оперативные группы в составе первых секретарей партийных комитетов, председателей исполкомов и начальников отделов НКВД или милиции. Они обеспечивали строительство оборонительных сооружений, боевую и политическую подготовку народного ополчения, соблюдение общественного порядка, охрану предприятий, источников водоснабжения и т. п.
Коммунисты, имевшие опыт политической и организаторской деятельности, направлялись в распоряжение политотдела Приморской армии для работы в частях. Из секретарей городского комитета партии на прежнем посту остались только Н. П. Гуревич, возглавлявший городскую оперативную группу, да недавно назначенный секретарь по пропаганде П. Д. Леонов. Секретари горкома А. С. Гриценюк и М. М. Чумаченко, некоторые заведующие отделами и все инструкторы ушли политработниками в армию. Многие партийные активисты отправились на фронт в составе семи истребительных батальонов. Так, на заводе имени В. И. Ленина первым в ряды народного ополчения вступил депутат Верховного Совета СССР коммунист Василий Федорович Михайличенко, на заводе «Красный Профинтерн» — старый партизан литейщик Павел Семенович Дидковский. Председатель городского Совета Б. П. Давиденко возглавил местную противовоздушную оборону города.
Фашистские самолеты большими группами налетали на город по 12—15 раз в сутки и бомбили предприятия и жилые кварталы. Бойцы МПВО проникали в разрушенные здания и извлекали из-под обломков людей, оказывали медицинскую помощь пострадавшим, восстанавливали разрушенные линии транспорта и выведенные из строя средства связи, тушили пожары. Члены домовых групп самозащиты, преимущественно женщины и подростки, проявляя большую выдержку и самообладание, круглосуточно дежурили на крышах зданий, обезвреживали вражеские зажигательные бомбы.
На предприятия назначались комиссары из состава партийного и советского аппарата. Перед ними ставились задачи исключительной важности: обеспечивать своевременное выполнение заданий фронта, поднимать уровень массово-политической работы.
Из 600-тысячного населения Одессы к середине августа осталось в осажденном городе 360 тысяч, остальные ушли на фронт или эвакуировались с предприятиями оборонного значения в глубь страны. Неимоверные испытания выпали на долю тех, кто до последнего дня обороны находился в городе. Фашисты варварски бомбили и обстреливали артиллерией не только военные объекты, но и жилые кварталы, школы и больницы. Налеты были так часты и неожиданны, что посты противовоздушной обороны иногда не успевали оповещать город об опасности. Одесситы уходили под землю, в специально вырытые во дворах, на улицах и в парках щели, в подвалы больших домов. Со второй половины августа многие жители по собственной инициативе стали переселяться в катакомбы. 38 тысяч человек нашли надежное укрытие от вражеских бомб и снарядов в этих темных и сырых штольнях, пролегающих на глубине 18—30 метров. Днем, когда все трудоспособные люди уходили на работу, в катакомбах находились только старики, дети и больные. Здесь по постановлению городского Совета 15 сентября начали свой учебный год многие одесские школы.
10—12 тысяч человек, главным образом женщины и подростки, ежедневно уходили на фортификационные работы. Под бомбежками и артиллерийским обстрелом, под палящим августовским солнцем, изнывая от жажды, задыхаясь от пыли, теряя товарищей и близких, они вместе с бойцами инженерных войск лопатами рыли противотанковые рвы и окопы, вручную оборудовали огневые позиции для артиллерии и минометных батарей, строили укрепления, выполняли в течение считанных дней, а то и часов такой объем работ, на который в мирных условиях требовались месяцы.
К концу августа под руководством талантливого фортификатора генерал-майора инженерных войск А. Ф. Хренова и начальника инженерных войск Приморской армии полковника Г. П. Кедринского было вырыто более 250 километров противотанковых рвов, эскарпов, стрелковых окопов и ходов сообщения, оборудовано несколько сот пулеметных гнезд и огневых позиций, поставлено 45 километров надолбов и проволочных заграждений, установлено 40 тысяч противотанковых и противопехотных мин. Три основных и несколько промежуточных рубежей обороны опоясали город с суши. Передовой оборонительный рубеж, проходивший в 20—25 километрах от города, упирался своими флангами в естественные преграды — Днестровский и Большой Аджалыкский лиманы, которые к тому же прикрывались огнем корабельной артиллерии. Главный же, наиболее укрепленный рубеж был построен в 8—14 километрах от городской черты. Его фланги упирались в устья Аджалыкского и Сухого лиманов. Третий рубеж прикрытия (тыловой) создавался всего в 6—9 километрах от городской окраины.
Укреплялись не только подступы к Одессе — сам город готовился к уличным боям. 100 тысяч женщин, стариков и школьников ежедневно с утра до поздней ночи снимали с мостовых булыжник и воздвигали баррикады, укрепляли их мешками с песком и глиной, создавали из рельсов противотанковые препятствия и оборудовали бетонированные огневые точки, превращали в опорные пункты крупные дома, приспосабливали для скрытого сообщения между городскими районами магистрали водопровода. 250 баррикад, способных выдержать удар 155-миллиметрового снаряда, и десятки огневых точек четырьмя полу-кольцевыми оборонительными полосами опоясали порт и центр города.
Поистине безграничны были энтузиазм и самоотверженность одесситов. Однажды секретаря горкома партии Н. П. Гуревича и председателя исполкома горсовета Б. П. Давиденко пригласили в штаб оборонительного района. Командующий Г. В. Жуков и член Военного совета И. И. Азаров сообщили им, что все загородные аэродромы оказались в зоне обстрела противника и поэтому необходимо построить аэродром в черте города.
— Аэродром должен быть готов через Десять Дней, — сказал контр-адмирал. — Если сделаете раньше, — будет совсем хорошо.
Уже через два дня работа закипела. На строительстве аэродрома трудились женщины и подростки. Район стройки, как и весь город, подвергался налетам вражеской авиации, среди строителей были раненые и убитые, но никто не смалодушничал, не поддался панике. Под руководством генерала Хренова, которого любовно называли «одесским Тотлебеном», и комиссара стройки — секретаря исполкома горсовета А. Б. Фишмана работы велись круглосуточно. Аэродром был построен значительно раньше установленного срока.
В город ежедневно поступали с переднего края сотни и тысячи раненых. В госпиталях не хватало медперсонала, не было крови для переливания тяжелораненым. И женщины после тяжелого труда, иногда голодные и измученные жаждой, спешили на дежурство у постелей раненых. 18 тысяч одесситок стали донорами.
После того, как противник захватил Беляевку и насосную станцию «Днестр», питавшую город пресной водой, тяжелым бичом для населения и для бойцов переднего края стала нестерпимая жажда в августовскую жарынь. Горсовет ввел карточную систему на воду. Но даже солоноватой воды из местных источников не хватало, а запасы в бассейнах городского водопровода иссякли. Поэтому горком создал специальную «водяную» комиссию под председательством заместителя председателя горисполкома А. Ф. Желудева. Она привлекла к делу местных ученых, инженеров, гидрологов, которые выявили старые, давно заброшенные и забытые шахтные и артезианские колодцы, а также места, где можно было вырыть новые. С помощью все тех же женщин и подростков в течение нескольких дней удалось ввести в строй 58 новых колодцев. Это была горьковатая и солоноватая, на вкус напоминающая слезы, но все же вода. Сорвалась коварная попытка врага жаждой и мором сломить сопротивление города.
Огромную роль в оказании помощи города переднему краю сыграло постановление бюро обкома партии от 26 августа о дальнейшем расширении и организации производства для нужд фронта и обороны города, в котором конкретно, как в боевом приказе, было указано, каким предприятиям и в каком количестве необходимо обеспечить ремонт и производство танков и бронемашин, пушек и минометов, рельсовых противотанковых препятствий и огнеметов, гранат и мин, специальных запалов для бутылок с зажигательной смесью и телефонного кабеля. Для выполнения этой программы потребовались неимоверные усилия производственных коллективов. Ведь оборудование заводов было эвакуировано, квалифицированные рабочие уехали вместе с ним для развертывания производства где-то в Сибири, на Урале или ушли на фронт. Им на смену пришли 17 тысяч бывших домохозяек, студенток, учащихся старших классов, не имеющих ни квалификации, ни навыков работы на производстве. На заводы вернулись и старики — ветераны труда. Они вместе с женщинами и подростками при недостатке оборудования и материалов, сутками не выходя из заводских цехов, за дни обороны дали переднему краю 5 бронепоездов, 60 танков, более 2 тысяч минометов и огнеметов, более 300 тысяч гранат, около 300 тысяч противотанковых и противопехотных мин, 200 тысяч запалов для бутылок с горючей смесью, отремонтировали 42 поврежденных в бою танка,2 самолета, более 300 орудий и много другого вооружения.
С огромным, небывалым напряжением трудились коллективы станкостроительного завода имени В. И. Ленина, завода сельскохозяйственных машин имени Октябрьской революции, завода имени Январского восстания и многих других предприятий.
Трудящиеся завода сельскохозяйственных машин имени Октябрьской революции, получив задание построить бронепоезд, обязались выполнить его в самые сжатые сроки. Предприятие находилось всего в шести километрах от линии фронта и подвергалось не только бомбежкам с воздуха, но и артиллерийским обстрелам. Бывали дни, когда на его территорию падало до 60 артиллерийских снарядов, десятки фугасных и зажигательных бомб. Несмотря на это, работы не прерывались ни на минуту. Обыкновенный паровоз обшивался листовой броней, в вагонах-пульманах устанавливали пушки и пулеметы. В цехах, как и на переднем крае, пример героизма показывали коммунисты. Большое впечатление на рабочих произвел самоотверженный поступок электросварщика М. Н. Жемо. Когда начали вокруг рваться фугасные бомбы, Жемо продолжал сварку брони. Осколок бомбы вонзился ему в ногу. Но и тогда патриот не оставил своего рабочего места: наскоро перевязав ногу, он продолжал работу, пока не выполнил задание.
Через пять суток бронепоезд, укомплектованный артиллеристами из береговых батарей, с надписью на борту «Вперед, на разгром врага!» прямо из заводских ворот отправился на фронт.
На заводах имени Октябрьской революции и имени Январского восстания, на судоремонтном заводе № 1 и заводе «Красная гвардия» не только ремонтировали танки, но и строили новые, переоборудованные из тракторов на гусеничном ходу. Рабочие обшивали тракторы в два слоя восьмимиллиметровой листовой сталью, между ними пропускали 20-миллиметровые доски или толстый слой резины, сверху устанавливали четырехугольную поворотную башню. Для вооружения использовались пулеметы всех марок, какие только удавалось раздобыть в частях и на складах, чаще всего крупнокалиберные со сбитых немецких самолетов. Первые три опытные машины были изготовлены за десять дней. Одесситы с присущим им юмором окрестили эти самодельные танки «НИ» («На испуг!»). Они действительно производили неистовый шум не только стрельбой из пулеметов, но и грохотом мотора, дребезжанием стальных листов. Конечно, «броневое покрытие» самодельных танков надежно защищало экипаж только от пуль и осколков, 45-миллиметровый снаряд прошивал такой танк навылет. И все же эти машины доставляли противнику немало неприятностей. Когда в одном из боев три самодельных танка со страшным грохотом и ревом, паля из всех пулеметов, ринулись из укрытий навстречу наступающей вражеской пехоте, она немедленно залегла, многие солдаты в панике бросились в бегство. Но тут вражеская артиллерия открыла сильный огонь, и танкам пришлось вернуться в спасительную лесопосадку. Один из «НИ» был подбит у самых румынских окопов, и худо пришлось бы экипажу, не поспеши ему на выручку бойцы 161-го стрелкового полка и морские пехотинцы. Вся «броня» танка была искорежена вмятинами от пуль и осколков, в борту зияла огромная пробоина. Даже видавшие виды бойцы были восхищены мужеством экипажа.
— Как же вы отважились на таком драндулете идти в атаку? — спросили лейтенанта, вылезшего из башни.Лейтенант оказался одесситом, даже в такой ситуации его не оставило чувство юмора:
— Ах, товарищи дорогие! Это же чудесная боевая машина! В другом танке снаряд внутри разорвется и тарараму там наделает, боже ж ты мой! А этот фургон он так интеллигентно пронзает насквозь, что даже бронебойный взрыватель не срабатывает. Может убить меня только прямым попаданием. А по теории вероятности, для этого фашисту надо израсходовать большую половину своих боеприпасов, а на два таких танка у него снарядов не хватит!
Даже в самые тяжкие дни обороны Одессы чувство юмора не покидало ни бойцов переднего края, ни тружеников тыла. Юмор очень помогал и в той огромной агитационно-пропагандистской работе, которая велась в войсках и среди населения. Сейчас уже невозможно установить авторство, например, получивших тогда широкое распространение сатирических писем «Людоеду Адольфу Гитлеру» и «Генералу без армии Антонеску», составленных в стиле известного письма запорожских казаков турецкому султану. Одни утверждают, что письмо Гитлеру было написано в окопах моряками полковника Осипова, а Антонеску — бойцами Чапаевской дивизии, другие говорят, что эти письма — плод творчества остроумных одесских журналистов из газет «Чорноморська комуна» и «Большевистское знамя». Так или иначе, но оба эти письма, опубликованные в одесских газетах, а потом изданные отдельными листовками, вызывали особый интерес у защитников города, будили у них чувство превосходства над врагом, поднимали боевой дух.
Основным содержанием большой идейно-политической работы, которую проводила в те дни Одесская партийная организация, было разъяснение трудящимся справедливого, освободительного характера Великой Отечественной войны, воспитание ненависти к фашистским захватчикам, мобилизация всех моральных и физических сил населения на оказание помощи фронту.
Почти ежедневно в 5 часов вечера диктор Московского радио объявлял: «Внимание, говорит Одесса!» И вся страна слушала мужественный голос советских патриотов из осажденного города: «Клянемся тебе, Родина, беспощадно громить фашистских разбойников, мстить врагу за пролитую кровь, за слезы вдов, стариков и детей!» Воины оборонительного района зачастую прибывали на радиопереклички осажденных городов прямо с боя, после контратаки, иногда не успев как следует перевязать раны, и обращались к героическим защитникам Ленинграда и Киева со словами братской боевой солидарности.
Большое значение в укреплении единства фронта и тыла имел обмен делегациями и письмами между бойцами переднего края и тружениками города. Воины были частыми гостями в цехах фабрик и заводов, а на передовые позиции для вручения подарков бойцам, для рапортов о том, как, не жалея сил, население Одессы поддерживает фронт, выезжали делегации лучших производственных коллективов, партийных, комсомольских и профсоюзных организаций. Во второй половине августа и начале сентября, в самые тяжелые дни обороны, трудящиеся Одессы трижды обращались к войскам с открытыми письмами, которые принимались на рабочих митингах в цехах заводов и фабрик, в домовых группах самообороны, на собраниях. ополченцев и молодежи.
Письма-обращения тружеников Одессы находили горячий отклик в сердцах бойцов переднего края. В короткие минуты затишья, между контратаками бойцы писали свои ответы-клятвы в Одессу: «Мы обещаем вам, дорогие товарищи, сражаться до последней капли крови, бить врага без промаха». И за словами следовали дела.
Жизненное значение для обороны Одессы имела работа моряков торгового флота и портовиков. Морским путем из осажденного города вывозилось в тыл оборудование промышленных предприятий и другие ценные грузы, эвакуировались население, раненые бойцы. Морским путем осажденная Одесса получала пополнение людьми, вооружением, боеприпасами. Мужественные моряки экипажей транспортных судов Черноморско-Азовского пароходства вместе с экипажами боевых кораблей под ударами немецко-фашистских самолетов, преодолевая минные поля, превозмогая усталость, на протяжении всего периода обороны продолжали делать свое полное опасностей дело. Они совершили около девятисот огненных рейсов в осажденную Одессу, доставив тысячи тонн боеприпасов, эвакуировав более 300 тысяч человек. Все это шло через порт. Чтобы сорвать его работу, противник обрушивал смертоносные удары авиации по причалам, складским помещениям и судам. В отдельные дни на территорию порта совершалось до полутора десятка налетов. Но мужественные портовики под грохот рвущихся фугасных и зажигательных бомб стойко несли боевую вахту. Когда падали раненые и убитые, их места занимали товарищи. По призыву коммунистов Василия Коваля, Юрия Жигаловского, Александра Вуйцика люди работали по две-три смены, полностью перешли на казарменное положение и, не зная устали, грузили оборудование, выгружали боеприпасы, продовольствие, медикаменты для защитников города. «Фронт требует— будет сделано!» — говорили портовики. Особенно трудно и опасно стало работать в порту после того, как линия обороны вплотную приблизилась к городу и фашисты, установив тяжелые дальнобойные орудия в Чебанке и Новой Дофиновке, стали методически подвергать порт артиллерийским налетам. Но грузчики, стивидоры, механизаторы — все портовики, возглавляемые начальником порта П. М. Макаренко (комиссар М. М. Гильдин, секретарь парткома А. С. Разуваев), проявляя самоотверженность, изобретательность и дисциплинированность, применяя всевозможные способы маскировки, не прекращали работы, под бомбами и снарядами быстро приводили в порядок поврежденные причалы, к которым швартовались суда с пополнением и боеприпасами. В последние дни сентября, несмотря на огромные разрушения, порт переработал рекордное количество грузов. В те тяжелые дни одесские портовики явились пионерами эвакуации в тыл страны подвижного железнодорожного транспорта. Без каких-либо специальных приспособлений, проявляя находчивость и сметку, за короткое время было погружено на громоздкие, совершенно не приспособленные для этих целей плавучие доки десятки паровозов и тендеров. Спустя некоторое время доки благополучно прибыли к месту назначения.
Подвиг Одессы в бою и героизм в труде были наиболее ярким проявлением любви советского человека к своему Отечеству, выражением жгучей ненависти к фашистским захватчикам, посягнувшим на честь, свободу и независимость первого в мире социалистического государства. Оборона Одессы явилась одним из характерных примеров монолитного единства нашего народа и его Вооруженных Сил в борьбе с врагом.
Оборона Одессы.
Отредактировано gogencon (Чт 10:03)