Фашисты не сразу решились вступить в Одессу, уже оставленную ее защитниками. Только вечером появились на пустынных улицах города первые группы вражеских разведчиков. Однако это не помешало фашистской пропаганде хвастливо заявить, что Одесса «взята с бою».
Действуя заодно с Гитлером, фашистская клика Антонеску грабила и истребляла население на оккупированной советской территории между Днестром и Бугом. Антонеску еще в августе 1941 г. объявил эту территорию «исконе румынской» и назвал ее «Транснистрией» (Заднестровьем), куда причислил и значительную часть Одесской области, ряд районов Винницкой и Николаевской областей УССР, а также некоторые районы Молдавской ССР. Центром «Транснистрии» вначале был объявлен Тирасполь, а затем — Одесса.
В первые же дни оккупации Одессы фашистское командование издало приказы, лишавшие местное население каких бы то ни было прав, устанавливавшие жесточайший колониальный режим. Запрещалось оставлять свое место жительства без особого пропуска, распоряжаться продуктами своего труда, выходить на улицу с наступлением темноты, подходить к железнодорожному полотну на расстояние ближе 100 метров, хранить оружие, разговаривать на военные и политические темы и т. д. С особой жестокостью каралось население за связь с партизанами и подпольщиками. Каждый такой приказ заканчивался фразой: «Виновные будут наказаны смертью». На улицах, площадях и скверах города появились многочисленные виселицы. Многие тысячи жителей Одессы и области пали от рук захватчиков или были заточены в фашистские застенки. Административный аппарат управления пресловутой «Транснистрии» составили подонки уголовного мира — бандиты, рецидивисты, воры, темные дельцы и спекулянты, занявшиеся массовым грабежом, насилием и уничтожением советских людей.
В так называемой «Транснистрии», в том числе в Одессе, были закрыты все школы, запрещалось хранение грампластинок советских композиторов и книг, изданных при Советской власти, петь русские и украинские песни. Переименовывались улицы, города, населенные пункты. Фашисты натравливали украинцев против поляков, поляков против украинцев, тех и других — против русских.
Целая армия мародеров хлынула на оккупированную территорию за легкой добычей. Они вывозили из Одессы все, что можно было увезти. Громилы из специально учрежденной банды, именовавшейся «Организация-1», врывались в клиники, больницы, санатории, музеи и другие учреждения, в жилые дома и расхищали медикаменты, оборудование, инструменты, художественные ценности, предметы обихода, объявляя все это «военными трофеями».
Фашистские варвары установили в городе и области режим произвола и кровавого террора. В первый же день оккупации Одессы в Ильичевском районе были демонстративно повешены трое советских граждан, в том числе 63-летний Кузьма Лысенко за то, что в его доме скрывались командир Красной Армии Николай Ушаков и комсомолка Любовь Ковалева. На второй день оккупанты арестовали всех, кто был на улицах и в домах центральной части города, где они решили создать для себя так называемый «служебный квартал». Несколько тысяч женщин, детей и стариков погнали по Новоаркадийской дороге в сторону Аркадии. Во дворе одного из бывших санаториев этих людей раздели до нижнего белья, потом завели в каменоломни и там расстреляли. На третий день оккупации фашисты загнали 25 тысяч стариков, женщин и детей в старые пороховые склады, расположенные вблизи аэродрома по Люстдорфскому шоссе, и заживо сожгли их. 24 октября фашисты привели под конвоем в Алексеевский садик, что на углу улиц Степовой и Мельничной, более 250 мужчин разных возрастов и расстреляли из пулеметов. 25 октября оккупационные власти в связи со взрывом фашистской комендатуры на улице Маразлиевекой объявили в «Одесской газете», что «были расстреляны: за каждого офицера или штатского чиновника германца или румына по 200 большевиков, а за каждого солдата германца или румына по 100 большевиков».
В различных населенных пунктах Одесщины были организованы концлагеря, в которых содержалось около 1 миллиона 600 тысяч советских людей. Здесь фашистские изверги сразу же расстреляли свыше 20 тысяч человек «для устрашения местного населения». В концлагере, созданном фашистами в усадьбе совхоза «Богдаиовка» Доманевского района (ныне Николаевская область), всего было расстреляно свыше 54 тысяч человек. Фашисты заставили заключенных соорудить земляную плотину, которая задерживала бы потоки крови, струившиеся по склонам оврага в реку Буг. В этом же лагере свыше 2 тысяч человек, в том числе много детей, были сожжены заживо. За 29 месяцев и 27 дней оккупации в городе и области были расстреляны, повешены, сожжены, заживо зарыты в землю, замучены в застенках и угнаны в рабство сотни тысяч граждан Одесщины.
Жестокий оккупационный режим, абсолютное политическое бесправие, бесчинства, концлагеря, виселицы и расстрелы должны были по замыслу оккупантов превратить советских людей в бессловесных, безропотных рабов. Но никакие зверства, никакие угрозы и расправы не сломили волю советских патриотов к сопротивлению. Как солдат, не сломленный невзгодами, Одесса продолжала борьбу с фашистскими захватчиками. С первых и до последних дней оккупации Одессы горела земля под ногами гитлеровцев, кипело от взрывов море, слова «партизан», «подпольщик», «патриот» вызывали у фашистских поработителей страх и звериную ярость.
Как и в дни героической обороны города, организатором и вдохновителем всенародной борьбы трудящихся Одесщины против оккупантов выступала Одесская областная партийная организация — один из боевых отрядов Коммунистической партии. По указанию ЦК ВКП(б) еще в августе 1941 г. был создан подпольный Одесский обком партии. Одним из его секретарей стал Сергей Семенович Сухарев, возглавлявший Ильичевский райком партии. При эвакуации города в Одессе были оставлены шесть подпольных райкомов — Ильичевский, Ленинский, Воднотранспортный, Ворошиловский, Одесский пригородный и Овидиопольский. Каждый из них, как и подпольный обком, возглавлялся двумя секретарями, располагал группами связных, конспиративными квартирами, денежными средствами, оружием, боеприпасами и агитационной литературой. Были также созданы партизанские отряды и разведывательно - диверсионные группы, сеть подпольщиков из лучших коммунистов, а на крупных предприятиях — подпольные партийные группы.
Базой подполья и партизанских отрядов стали одесские катакомбы — огромный подземный лабиринт протяженностью более 800 километров, целый подземный город, состоящий из своеобразных проспектов, улиц, переулков, тупиков, ниш, площадей и залов. Тот, кто побывал там, может себе представить, как трудно приходилось одесским партизанам и подпольщикам. Даже кратковременное пребывание в катакомбах переносится тяжело.
В.А.Молодцов
Один из партизанских отрядов под командованием A.Ф.Солдатенко расположился в катакомбах Ильичевского района Одессы. Диверсионно-разведывательный отряд, возглавлявшийся чекистом капитаном Владимиром Александровичем Молодцовым (подпольная кличка Павел Бадаев), создал свою базу в катакомбах в районе пригородных сел Усатово, Нерубайское и Куяльник. В катакомбах поселка Кривая Балка разместились два партизанских отряда под командованием Е. И. Ворошилова и B.Ф. Душечкина. После участия в прикрытии эвакуации войск ООР они получили задачу из катакомб группами просочиться в Савранские леса и, создав там базу, начать действия против оккупантов. В катакомбах под улицей имени Фрунзе базировалась крупная диверсионно-разведывательная группа В. А. Калошина и В. А. Кузнецова.
Отряд А. П. Дворецкого и второй диверсионно-разведывательный отряд В. А. Молодцова рассредоточились на конспиративных квартирах, чтобы в нужный момент собраться для выполнения боевых заданий в городе.
Исключительно сложными и трудными были условия борьбы одесского подполья. Уже на пятый день оккупации лишились своих руководителей Ленинский и Воднотранспортный райкомы, были арестованы также многие другие работники подполья. Однако обкому партии во главе с С. С. Сухаревым вскоре удалось укрепить руководство и наладить работу Воднотранспортного райкома. Начали действовать Одесский пригородный и Овидиопольский райкомы, расположившиеся в Усатовских катакомбах, Ильичевский и Ворошиловский райкомы Одессы.
Несмотря на обстановку жестокого террора и изощренной слежки оккупантов, обком партии осуществлял подбор кадров, руководил вооруженной борьбой подпольных организаций, групп и партизанских отрядов против захватчиков и развертывал антифашистскую пропаганду. К началу лета 1942 г. им был организован выпуск машинописного информационного бюллетеня «За Советскую Родину», а Воднотранспортный райком по его указанию наладил выпуск нелегальной газеты «Голос народа», печатавшейся на гектографе тиражом 70—100 экземпляров. В катакомбах печатались листовки, партизанская газета «За Родину!», размножались сводки Совинформбюро." Эти издания несли правду советским людям, разоблачали фашистскую пропаганду, рассказывали о зверствах фашистов, об успехах Красной Армии, знакомили читателей с решениями Коммунистической партии и Советского правительства, поднимали всех честных людей на борьбу с оккупантами.
Под руководством обкома и райкомов партии в городе и области ширилось подпольное и партизанское движение. К началу 1943 г. в Одессе уже действовало более сорока подпольных организаций и групп. Партизанские отряды нападали на фашистские патрули, подразделения и комендатуры, взрывали склады с боеприпасами; подпольщики устраивали диверсии на предприятиях, железнодорожном транспорте и в порту, добывали оружие и боеприпасы, укрывали советских бойцов и командиров, бежавших из фашистского плена, вели разведывательную работу, принимали на радиоприемниках и распространяли сводки Совинформбюро и другие материалы, передававшиеся из Москвы ,но собенно выделялись своей активной работой подпольные организации и группы, которые возглавлялись коммунистами А. О. Третьяком, В. А. Молотовым, М. Ф. Стугаревым, И. И. Орловым,беспартийными С. И. Дроздовым, И. М. Москвиным, комсомольцами Леонидом и Людмилой Бачинскими, Григорием Калитченко, Лидией Кацаповой и многими другими советскими патриотами. В подпольных группах для борьбы с оккупантами объединились коммунисты и беспартийные, люди разных национальностей, профессий и возрастов. Так, подпольными группами руководили бывший народный судья Мария Андреевна Лыткина и Мария Петровна Никитина, которая вовлекла в опасную и героическую работу двух своих сыновей Евгения и Леонора, пенсионер Василий Александрович Ченцов и бежавший из фашистского плена боец-танкист Иван Савельевич Соловьев, художник Илья Ильич Поплавский и преподаватель университета Василий Иванович Литовченко, член партии с 1917 года, участник одесского подполья в годы гражданской войны Борис Вячеславович Гумперт и юный комсомолец Анатолий Осадчий, учителя супруги Владимир Ильич и Анастасия Андреевна Трофимовские и электрик судоремонтного завода Виктор Зотов, бежавший из фашистского плена военный моряк главный старшина Павел Кудрин и врач Михаил Григорьевич Чернышев, немецкий политэмигрант Герман Карлович Норайкс и работница завода имени Дзержинского Тереза Францевна Латенко...
Первые удары по врагу в Одессе нанес диверсионно-разведывательный отряд В. А. Молодцова.
Владимир Александрович Молодцов прибыл в Одессу в июле 1941 г. с заданием создать разведывательно-диверсионную группу и в случае отступления советских войск возглавить ее деятельность в тылу врага. Областной и городской комитеты партии и Одесское управление НКВД выделили в распоряжение Молодцова группу опытных коммунистов. В отряд вошли участники гражданской войны, чекисты, местные горняки-катакомбисты, отлично знавшие многокилометровые и многоярусные подземные лабиринты, рабочие с заводов, фабрик и порта, колхозники и служащие, коммунисты, комсомольцы и беспартийные. Добровольцами пришли в отряд его парторг бывший председатель колхоза Константин Николаевич Зелинский и его заместитель, тоже бывший председатель колхоза, Павел Арсентьевич Пустомельник; комендант подземного гарнизона, участник гражданской войны, работавший ранее десятником в Нерубайских катакомбах, член партии с 1920 г. Иван Никитич Клименко с семьей; механик парохода «Красный Профинтерн» Иван Иванович Иванов, назначенный главным минером катакомб, и его жена Галина Марцышек, ставшая отважной разведчицей. Связными командира отряда были одесская чекистка Тамара Межигурская и медицинская сестра с теплохода «Туапсе» Тамара Шестакова. В партийной организации отряда сначала насчитывалось девять коммунистов, а в комсомольской, возглавляемой воспитанником детского городка имени Коминтерна, радистом отряда Иваном Неизвестным,— восемь членов ВЛКСМ.
Подземный отряд боевой организации Бадаева, состоявший из двух групп, был обеспечен надежной радиосвязью с Москвой, оружием (60 винтовок, 7 пулеметов, 40 тыс. патронов, около 200 гранат, до тонны взрывчатки, несколько десятков пистолетов), запасами продовольствия на 5—6 месяцев и теплой одеждой. В катакомбах были оборудованы пекарня, баня, питьевые колодцы, шахта для штаба, общежитие, столовая, красный уголок.
Городской, или «верховой», отряд имел свои склады оружия и также располагал запасами боеприпасов, взрывчатки, продовольствия. Он включал три разведывательно-диверсионные группы по 6—10 человек каждая. Одна из них была создана на Одесском пивоваренном заводе во главе с Петром Продышко, а вторая — среди рыбаков в районе Большого Фонтана во главе с Григорием Шилиным. Третья, возглавлявшаяся 16-летним комсомольцем Яковом Гордиенко, состояла из городской молодежи. О Яше Гордиенко, его брате Алексее и соучениках Саше Чикове и Шурике Хорошенко Бадаев докладывал 12 сентября в Москву, в центр: «Для разведки и связи подобрал замечательных юношей». Время показало, что ни в одном из них он не ошибся.
Кроме того, в городе и некоторых важных районах Приднестровья у бадаевцев имелась небольшая, до полутора десятка человек, индивидуальная разведывательная сеть, с которой Бадаев поддерживал связь через Яшу Гордиенко, Тамару Межигурскую, Тамару Шестакову и др.
Когда создалась угроза провала, по приказанию Бадаева Фимка укрылся в катакомбах, где и умер, оставшись для партизан неизвестным «Фимкой-электротехником». В следственных документах румынской контрразведки упоминается бадаевская разведчица Елена, которая, как указывается в одном из документов, «проникла в среду румынских офицеров, собирала важные сведения».
Боевые действия против оккупантов бадаевцы начали уже 16 октября. Вечером, выйдя из катакомб и заняв позицию в овраге у входа в шахту, отряд открыл огонь по колонне войск противника, двигавшейся в Одессу через село Нерубайское. В коротком бою партизаны уничтожили до 45 солдат и офицеров и без потерь возвратились в свой лагерь. На другой день полетел под откос вражеский эшелон. До конца 1941 г. бадаевцы несколько раз вступали в боевые схватки с карателями, минировали дороги, уничтожали линии связи, пустили под откос четыре железнодорожных состава с войсками и боеприпасами.
В начале 1942 г. оккупанты замуровали, заминировали и взяли под охрану все известные им входы в катакомбы, отравили воду в колодцах, близлежащие селения снесли пушечным огнем. Специальные команды, вызванные из Германии, пустили в катакомбы ядовитые газы. Партизанам удалось отвести газы в пустые прилиманские штольни, но они были лишены регулярной связи с городскими подпольщиками и населением. Лишь самому Бадаеву и отдельным связным удавалось преодолевать блокаду катакомб. Бадаев неоднократно выходил из-под земли, чтобы организовать разведывательную и диверсионную работу городского отряда. 8 февраля он снова пробрался в город, но в ночь на 10 февраля по доносу предателя на явочной квартире был арестован вместе с Тамарой Межигурской, Яшей и Алексеем Гордиенко и Сашей Чиковым. Через два дня в засаду, организованную жандармами на этой же квартире, попали связная отряда Тамара Шестакова и Шурик Хорошенко.
В течение февраля — марта 1942 г. вражеской контрразведке удалось арестовать почти всех участников городского диверсионно-разведывательного отряда. Но они продолжали борьбу с врагом и в тюремных застенках. Палачи на допросах подвергали бадаевцев самым изуверским пыткам, но не смогли сломить их волю и стойкость. Закованный в кандалы и ежедневно избиваемый до потери сознания Бадаев отказался отвечать на вопросы следователя и ночью передал по тюремному «телеграфу» во все камеры приказ товарищам: «Держаться стойко!» Тамара Межигурская написала друзьям по подполью слова, полные презрения к смерти и готовности исполнить долг до конца: «Дорогие товарищи! Нас скоро расстреляют. Не огорчайтесь, мы ко всему готовы и на смерть пойдем с поднятой головой. Передайте моему сыну все, что вы знаете обо мне». Не желая отвечать на вопросы палачей, принял яд Николай Шевченко. Покончил с собой и партизанский разведчик и проводник шахтер Иван Афанасьевич Кужель, перерезавший вены осколком оконного стекла.
Не добившись никаких признаний от арестованных, румынский военно-полевой суд приговорил В. А. Молодцова (Бадаева) и его 13 верных товарищей, в том числе Т. У. Межигурскую, Т. Г. Шестакову, Я. Я. Гордиенко, Н. И. Милана, к смертной казни. Выслушав приговор военно-полевого суда и его предложение подать прошение о помиловании, Владимир Александрович Молодцов с гневом бросил в лицо палачам: «Мы — русские и на своей земле помилования у врагов не просим!» Судьям стало страшно от этих слов. Человеку дают какую-то надежду на жизнь, а он отказывается от нее. Для него лучше смерть, небытие, чем унижение и -измена! Еще страшнее стало судьям перед несгибаемой духовной силой этих людей, когда все осужденные присоединились к словам своего командира. Даже ожидавшая ребенка Тамара Шестакова отказалась просить помилования.
В конце июля приговор был приведен в исполнение. Тамару Шестакову продержали в тюремном карцере до родов, а потом расстреляли.
Мужественно держался и юный партизан Яша Гордиенко. Сейчас о нем написано много очерков, повестей, героическая судьба юноши легла в основу спектакля и художественного фильма, его имя носят школы и дворцы пионеров, улицы и морские суда, о нем рассказывают музейные экспонаты. Тогда же это был обыкновенный одесский мальчишка, комсорг класса Одесскох! военно-морской спецшколы. Несмотря на свои 16 лет, он пользовался у Бадаева особым и заслуженным доверием. Ему одному из всего городского отряда были известны тайные входы в катакомбы и только ему разрешалось в любое время по собственной инициативе приходить в подземный лагерь. Помимо секретного расписания движения поезда с администрацией «Транснистрии», взорванного в ночь на 18 ноября, он добыл сведения об огромном бензоскладе гитлеровцев под Первомайском. Бадаев передал эти сведения в Москву, и на третий день склад был уничтожен советской авиацией. Через некоторое время Яша сообщил Бадаеву о времени предполагавшейся переброски вражеской дивизии из Одессы в Николаев. Используя эти данные, группа советских самолетов атаковала колонну войск противника на Николаевском шоссе и уничтожила 129 автомашин и до двух батальонов пехоты.
Как связной командира Гордиенко днем обходил подпольные явки в городе, а ночью собранные донесения доставлял в катакомбы Бадаеву. Для этого надо было после комендантского часа, когда на затемненных улицах всех, кто не имел специальных пропусков от полиции, арестовывали или расстреливали на месте, пройти по городу, выйти в поле, где фашистские конные разъезды никаких пропусков даже не спрашивали, а открывали огонь из автоматов по каждой показавшейся им подозрительной тени, пробраться через секретный лаз в подземелье и пройти в абсолютной темноте по сильно запутанным ходам 3—4 километра до штаба отряда. Передав командиру донесения и получив от него задания для подпольных групп, в ту же ночь Яша возвращался в город. Для такой работы нужны были смелость, ловкость, отчаянная дерзость, преданность порученному делу. Эти качества воспитали в нем комсомол, семья (отец Яши — Яков Кондратьевич служил матросом на эскадренном броненосце «Синоп», который громом своих пушек помогал одесским пролетариям устанавливать Советскую власть в городе в 1918 г.). Большое влияние на становление характера юноши оказал коммунист Молодцов, которого Яша любил преданно и беззаветно, подражая ему во всем.
Палачи догадывались, что, кроме Бадаева и его связных, никто не знает ни секретных входов в катакомбы, ни адресов конспиративных квартир в городе. Вскоре они поняли, что Коммунисты Ёадаев, Межигурская и Шестакова, несмотря ни на какие пытки, не выдадут им этой тайны.
Враги надеялись, что шестнадцатилетний связной не вынесет тех пыток, которые они ему приготовили, расскажет все, что от него потребуют. Но гитлеровцы жестоко просчитались. Яшу избивали колючей проволокой, подвешивали за ноги к потолку, сорвали с пальцев все ногти, пытали раскаленными железными прутьями и электрическим током. Пытки продолжались почти пять месяцев. Но он не выдал ни одного адреса, ни одного секретного входа в катакомбы. А когда 30 июля 1942 г. палачи вывели его, полуослепшего от пыток, полуоглохшего от побоев, во двор тюрьмы и объявили, что он сейчас будет расстрелян, он и тогда думал не о своем смертном часе, а о том, как показать фашистским извергам, что нет такой пытки, нет такой казни, которыми можно заставить покориться врагу советского юношу, и он запел песню, старую революционную песню «Смело, товарищи, в ногу!». Ее подхватили шестеро смертников, выведенных во двор вместе с Яшей, услышали в камерах тюрьмы, где томились тысячи советских патриотов. Заключенные бросились к окнам, увидели обреченных на казнь и гордо поющих людей, и вся тюрьма подхватила песню. Песня гремела, пока ее не оборвали автоматные очереди...
После ареста В. А. Молодцова и ликвидации городского отряда бадаевцы оказались в исключительно тяжелом положении. Оккупанты усилили блокаду, минировали и заваливали те немногие выходы, которыми пользовались связные. К концу мая продовольственные запасы в отряде иссякли, кончилась вода, не было света. С большим трудом бадаевцам удалось пробраться по темным, полуза-валенным штольням на соединение с Одесским пригородным райкомом партии. Но у райкомовцев также кончились продовольствие и боевые запасы, они ничем не могли помочь партизанам. Дальнейшее существование и борьба в таких условиях были немыслимы. На совместном заседании подпольного райкома и командования отряда было решено: группами и поодиночке выходить из катакомб и перебазироваться в Савранские леса для продолжения борьбы с оккупантами.
Но до Савранских лесов удалось добраться только единицам. Из 73 участников двух диверсионно-разведываФельных отрядов, действовавших под руководством Молодцова, 41 человек был схвачен и расстрелян, двое покончили с собой после невыносимых пыток, двое пали в бою, остальные подверглись страшным истязаниям в фашистских застенках.
Однако борьба советских патриотов не ослабевала. Одесские партизаны и подпольщики продолжали наносить оккупантам ощутимые удары, заставляли врага держать в своем тылу значительные войсковые силы. Так, с октября 1941 г. по май 1942 г. патриоты, действуя с баз, развернутых в катакомбах, отвлекали на себя до 16 тысяч вражеских войск, в том числе отборные части СС и жандармерии.
Оккупанты мобилизовали весь аппарат отделения гестапо, румынской жандармерии, военной контрразведки, всю агентуру, навербованную из уголовников, предателей Родины, бывших белогвардейцев, на разгром партийного подполья. Весной и в начале лета 1943 г. фашистская контрразведка снова напала на след подпольного обкома и Воднотранспортного райкома партии. В застенках оккупантов оказались многие руководители подпольных групп, организаторы подполья, в том числе секретарь подпольного обкома С. С. Сухарев, секретарь Воднотранспортного райкома М. Г. Решетников. Следствие по делу «Обком», как его называли оккупанты, продолжалось более., шести месяцев. Палачи использовали все способы пыток, которые им подсказала их человеконенавистническая фантазия. По делу «Обком» военно-полевой суд оккупантов приговорил в ноябре 1943 г. 87 подпольщиков к разным срокам каторги. С. С. Сухарев, тоже приговоренный к каторге, был убит фашистскими палачами, объявившими, что это произошло якобы при его попытке к бегству.
Несмотря на массовые расстрелы, аресты и пытки, огонь народной борьбы против оккупантов не только не гас, а разгорался еще ярче: взамен разгромленных организаций и групп возникали новые, на место расстрелянных и повешенных вставали другие борцы. Возвратился на свою подземную базу — в Усатовские катакомбы — Одесский пригородный райком, возглавлявшийся Семеном Федоровичем Лазаревым. Райком провел большую работу по мобилизации сил и создал два партизанских отряда: Усатовский во главе со вторым секретарем подпольного райкома Николаем Андреевичем Крылевским и Куяльницкий во главе с Леонидом Филипповичем Горбелем. И снова, как и в 1941 г., загремели в районе Усатовских, Куяльницких и Нерубайских катакомб партизанские выстрелы.
В ночь на 7 ноября 1943 г. на самом высоком здании оккупированной Одессы, на шпиле Успенского собора, группа патриотов водрузила советский флаг, а на стенах больших зданий на улицах Успенской и Преображенской написала лозунги: «Да здравствует Октябрь!», «Смерть фашизму!» Только в 10 часов утра фашисты отважились снять флаг — опасались сделанных подпольщиками надписей «Заминировано».
Смело и активно действовали подпольщики Ильичев-ского района Одессы под руководством советского патриота инженера-строителя беспартийного Степана Ильича Дроздова и бежавшего из фашистского плена политработника Красной Армии Дмитрия Ивановича Овчаренко. Действуя на железной дороге, они выводили из строя паровозы, совершали аварии, на сутки и более задерживали движение поездов на участке Одесса — Колосовка; на джутовой фабрике и кожзаводе портили станки и оборудование, предназначенное для вывоза в Румынию; поджигали склады горючего и боеприпасов.
В октябре 1943 г. совещание представителей подпольных групп, созванное Одесским пригородным райкомом, приняло решение о создании партизанского отряда под командованием С. И. Дроздова. Военкомом был назначен Д. И. Овчаренко, а редактором газеты «За счастье Родины» — Владимир Иванович Мефтодовский. Отряд вел активные действия против оккупантов.
Всего же к началу 1944 г. в оккупированной Одессе и области действовало 46 партизанских формирований, насчитывавших до 3 тысяч человек.
Значительную силу представляла подпольная организация имени Я. М. Свердлова под руководством попавшего в окружение и пробравшегося в Одессу полковника Федора Павловича Щербакова. Ее члены на заводах имени Январского восстания, «Кинап» и судоремонтном № 1 выводили из строя или прятали станки и механизмы, тормозили ремонт вражеских торпедных катеров. Осенью 1943 г. члены организации ушли в катакомбы и оттуда наносили удары по оккупантам.
В мае 1943 г. подпольные группы заводов имени Дзержинского и «Красная гвардия», завода газированных вод, поселка Кривая Балка и группа Александра Терзимана, действовавшая в Слободке, объединились в подпольную организацию Ленинского района Одессы. Ее возглавил бывший секретарь Новоархангельского райкома партии Кировоградской области Кирилл Андреевич Тимофеев, оставленный в тылу врага для организации подполья в своем районе, но вынужденный из-за преследования перебраться в оккупированную Одессу. Боевые группы этой организации нападали на транспорты, увозившие советских людей в фашистское рабство, организовывали побеги военнопленных из лагеря.
В сентябре 1943 г. на одном из крупнейших предприятий Одессы — судоремонтном заводе № 1 к диверсионной работе приступила группа, созданная советским разведчиком Николаем Артуровичем Гефтом, немцем по национальности. Гефт был так законспирирован, что сами члены диверсионной группы не догадывались, что высокий, худощавый, в гитлеровской форме главный инженер завода и есть их руководитель. Некоторые из них даже собирались уничтожить Гефта как предателя и фашистского пособника. Подпольщики осуществили ряд диверсионных актов, в результате которых отремонтированные на заводе фашистские суда и боевые корабли взрывались и тонули в море.
Однажды мастер Иван Александрович Рябошапченко поручил молодому рабочему Василию Тихонину подбросить в бункер фашистского корабля мину, замаскированную под обычный кусок угля. Тщательно готовился к этой операции Василий Тихонин. Не так-то просто было попасть в котельное отделение корабля. И все же молодому патриоту удалось обмануть бдительность гитлеровцев и забросить мину в бункер подальше, чтобы она попала в топку уже в море. Вскоре на заводе стало известно, что корабль после взрыва котлов затонул. Конечно, подпольщикам и в голову не приходило, что мина, заброшенная в бункер, была изготовлена известным в Одессе профессором Эдуардом Ксаверьевичем Лопатто — первым доктором технических наук в Одессе, деканом химико-технологического факультета Одесского индустриального (политехнического) института. Когда советские войска оставляли Одессу, по заданию советской разведки профессор остался в городе. Беспартийный, сын генерала царс к ой армии, он сумел войти в доверие к оккупационным властям Одессы, открыл частную лабораторию, в которой тайно изготовлял мины. Этими минами подпольщики судоремонтного завода взорвали вражеский корабль, самоходную баржу, повредили транспорт, буксирное судно, речной пароход и другие суда.
Когда нависла угроза демонтажа и вывоза оккупантами суперфосфатного завода, на котором когда-то Лопатто работал главным инженером, ему удалось доказать оккупационным властям, что демонтировать завод все равно что уничтожить его, па новом месте восстановить подобное предприятие, дескать, невозможно, лучше перевести завод на производство медного купороса. Удалось не только спасти завод, но и переработать на купорос более 150 тонн меди, в которой германская военная промышленность испытывала острую нужду.
Эдуард Ксаверьевич сумел устроить своего сына Александра чертежником в промышленную дирекцию губернаторства, где тот вычертил карту-схему «Транснистрии» с расположенными на ней промышленными объектами. Карта очень понравилась оккупантам. Но еще более понравилась копия этой карты советской разведке, которой доставил ее Лопатто.
По заданию одного из руководителей подполья Валериана Эриховича Вурзи Лопатто составил список действующих предприятий Одессы, в которых указывались не только вид и объем их продукции, но и имена и клички предателей, работавших на этих предприятиях. С помощью Э. К. Лопатто советские органы обезвредили потом немало матерых вражеских агентов.
В начале марта 1944 г. в Одессу вошли отступающие немецко-фашистские части. Понимая, что в Одессе им долго не продержаться, гитлеровцы стали готовить операцию «Пламя», которая предусматривала полное уничтожение города. Словно бешеные собаки, рыскали фашисты по Одессе в поисках подпольщиков и партизан, снова начались массовые расстрелы женщин, стариков и детей. В этих условиях главной задачей подполья и партизанских отрядов стало опасение города, уничтожение гитлеровцев, оказание помощи советским войскам в освобождении Одессы.
В.Д. Авдеев (Черноморский)
Видную роль в развитии партизанского движения во время оккупации Одессы и ее пригородах сыграла организаторская парашютно-десантная группа во главе с отважным чекистом, участником партизанской борьбы в Ростове и Донецке, Василием Дмитриевичем Авдеевым (Черноморским) и комиссаром Яковом Михайловичем Левченко. В нее входили донецкие шахтеры Д. С. Гавшин (Днепров), Е. П. Баркалов, В. Г. Рыбин, И. Г. Шляхов, Л. И. Сафоненко и В. И. Дешко. Радисткой группы была комсомолка из города Калининска Саратовской области Анна Лубян, а связной командира — партизанка из Ростова Вера Сыренко (Д. А. Мамедова). Группа прошла хорошую предварительную подготовку при штабе партизанского движения 4-го Украинского фронта и утром 16 января 1944 г. десантировалась с самолета возле села Осиповка Одесской области. Оценив обстановку, Авдеев послал в Березовский район Владимира Дешко, а Луку Сафоненко — в Раздельнянский и Гросуловский (ныне Великомихайловский) районы с заданием установить связь с советскими патриотами и нацелить их на усиление борьбы против оккупантов и на содействие наступающим частям Советской Армии. Получивший ранение при десантировании комиссар группы Левченко и радистка Лубян оставались на некоторое время у колхозников Осиповки, а основное ядро группы направилось в Одессу с задачей связаться с подпольем города, объединить усилия его организаций и групп и создать новые партизанские отряды. Несмотря на то что группа не имела ни явок, ни паролей, парашютисты благодаря большому опыту сумели в течение одного месяца установить связь почти со всеми одесскими подпольными организациями и группами. Основной базой развертывания партизанского движения в оккупированной Одессе стала Ильичевская подпольная организация, которой руководили С. И. Дроздов и Д. И. Овчаренко. Несколько позже Авдеев установил контакт и с подпольной организацией Ленинского района, руководимой К. А. Тимофеевым. Город по предложению Авдеева был разбит на шесть районов, в каждом из которых решено было создать партизанский отряд, подчиненный единому руководству парашютистов. Это партизанское соединение должно было, базируясь на катакомбы, при подходе советских войск вступить в бой с вражескими частями и овладеть городом. Признанным руководителем подпольщиков и партизан стал В. Д. Авдеев.
Под руководством Авдеева подпольщики усилили политико-массовую работу среди населения, мобилизацию советских патриотов на расширение борьбы против оккупантов.
Большое внимание Авдеев и все подпольщики уделяли работе среди военнослужащих 1-й словацкой дивизии, находившейся во время оккупации в Одессе. Фашистское правительство предателя Тисо послало словацких солдат на братоубийственную войну против Советского Союза вопреки их желанию. На передовой они, как только предоставлялась возможность, переходили на сторону советских войск. Поэтому остатки этой дивизии были сняты с фронта и использовались немецко-фашистским командованием для несения гарнизонной службы в тыловых районах. Подпольщики Одессы установили контакт с наиболее активными из словацких военнослужащих и стали вести через них работу в подразделениях дивизии. В октябре 1943 г. подпольщики джутовой фабрики вовлекли в свои ряды солдата охраны военного склада словака Павла Гайдучко, который принял партизанскую клятву. Павел Гайдучко активно вел среди словаков агитацию, призывая их переходить на сторону партизан.
С подпольщиками Ильичевского района установили связь словаки-антифашисты сержант Михаил Кончитый, подпоручник Карол Погач, рядовые Иозеф Киш, Ян Павлик и другие. Несколько позже с Яном Крошлаком и другими словацкими антифашистами связались подпольщики Ленинского района. Авдеев лично встречался с Павлом Гайдучко, Михаилом Кончитым, Каролом Погачем, Йозефом Кишем и другими антифашистами. Он снабдил их текстом Договора о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между СССР и Чехословацкой республикой, подписанного 12 декабря 1943 г., информировал о положении на фронтах,о боевых делах чехословацкого корпуса Людвика Свободы, сражавшегося вместе с Красной Армией против гитлеровских полчищ. Словацкие подпольщики усиливали антифашистскую агитацию в своих частях, оказывали партизанам помощь продовольствием, автомашинами, передали им радиостанцию. Их сотрудничество с одесским подпольем было настолько явным, что фашистский комендант города отдал приказ об отправке словацкой дивизии в Тирасполь. После переговоров с партизанским руководством словацкие антифашисты ушли в катакомбы в районе Кривой Балки (88 словаков) и в центральные катакомбы (68). Фашисты объявили их вне закона.
М.Кончитый
Создание партизанского соединения успешно продвигалось вперед: партизанские штабы районов формировали боевые группы, добывали оружие и боеприпасы для оперативного руководства штабами районов и подпольными организациями Авдеев закрепил за ними своих помощников — Д. С. Гавшина и Е. П. Баркалова. Он систематически встречался с командирами отрядов, торопил их с подготовкой катакомб и перебазированием туда всех партизан и подпольщиков. Собирался перейти в катакомбы и сам он. Однако завершить начатое дело Авдееву не удалось. Утром 2 марта он был арестован. При задержании командир парашютистов пытался отбиться, но не удалось. Он оказался окруженным, а в пистолете остался последний патрон. Не желая попасть в руки врага живым, Авдеев последнюю пулю пустил себе в висок. Она выбила глаз, но рана оказалась несмертельной. Однако через три дня Авдеев, придя в сознание, покончил с собой, с размаха ударившись раненым виском о железную спинку кровати.
Гибель командира и последовавшие затем массовые аресты подпольщиков помешали до конца осуществить замысел Авдеева создать в Одессе партизанское соединение, но его соратникам все же удалось подготовить одесское подполье к вооруженной борьбе с оккупантами в период освобождения города. Начальник штаба организаторской парашютно-десантной группы Гавшин возглавил партизанский отряд Ленинского района и передислоцировал его в катакомбы, а парашютист Баркалов перевел туда партизанский отряд Ильичевского района. Затем Баркалов отправился в катакомбы Ленинского поселка и создал там еще один партизанский отряд, в который вошли колхозники Ленинского поселка, рабочие совхоза «Авангард», завода имени Январского восстания, а также 12 словацких солдат во главе с Йозефом Кишем. В Усатовских и Куяльницких катакомбах базировались два партизанских отряда, созданных Одесским пригородным райкомом партии.
За время оккупации Одессы и области в активных боях и путем диверсий партизаны и подпольщики уничтожили более 5 тысяч фашистских солдат и офицеров, 189 предателей Родины; организовали 27 крушений воинских эшелонов с живой силой и техникой, взорвали 16 железнодорожных и шоссейных мостов; разрушили 82 километра телефонного кабеля; подбили и сожгли 2 танка, 248 машин, 13 артиллерийских орудий; захватили более тысячи винтовок, много пулеметов и другой военной техники и боеприпасов; спасли от угона в фашистское рабство до 20 тысяч советских граждан.
Отредактировано gogencon (Сб 11:54)