Все события, происходившие в это время, считались такими, что влияют на весь год. Именно поэтому празднование превращалось в ритуал. Об этом мы узнали у доктора исторических наук, профессора, главного научного сотрудника Института искусствоведения, фольклористики и этнологии им. М. Ф. Рыльского НАН Украины Александра Владимировича КУРОЧКИНА.

Собственно, магия традиций лучше сохранилась на Западной Украине. Это объясняется действием известной закономерности: чем дальше от цивилизационных центров, тем медленнее все происходит, зато сохраняется дольше. Такими зонами архаики до сих пор остаются Карпаты и Полесье. Так что если мы говорим о каких-то ярких этнических традициях, то имеем в виду прежде всего Карпаты.

На востоке Украины, особенно в селах, где преобладает украинское население и где несколько поколений живут на одном месте, украинские традиции тоже сохраняются. Здесь была и до сих пор остается та же кутья, тот же узвар, который, возможно, называют компотом.

Вообще же, существует много собственно украинских рождественских традиций, которым, безусловно, присущи определенные региональные особенности. Это и квохтанье детей в Сочельник, гадания. Считалось, что в этот священный период человек имеет возможность заглянуть в будущее.Девушки гадали о замужестве, хозяева — о будущем хозяйстве. Например, брали пучки разных злаковых культур: пшеницы, ячменя, ржи, овса — и выставляли их на мороз. А утром смотрели, на каком из них больше инея, — та культура должна дать самый большой урожай. Вообще же, пшеницу или ячмень, традиционные для приготовления кутьи, выращивают на территории Украины уже несколько тысяч лет подряд — еще со времен Трипольской цивилизации. А поскольку это были основные и очень важные для земледельца культуры, с которыми украинцы связывали свое благосостояние, то и на праздничном столе должны были стоять блюда, приготовленные из них.

А еще на Сочельник обмазывали тестом плодовые деревья для того, чтобы они лучше родили. В некоторых местностях хозяин брал топор, подходил к слабому дереву и говорил: «Я тебя срублю», а хозяйка отвечала: «Не руби, я буду родить». Известен и другой древний обряд, описанный еще в давние века: отец, сидя за столом, прятался за хлебами и пирогами и спрашивал: «Дети, видите меня?» А они: «Нет, не видим». Это символизировало богатство, так что дальше отец произносил: «Ну, что же, тогда, чтобы и в следующем году не видели». То есть сущность традиций состояла в инсценировании определенных игр, наполненных магическим содержанием.

Но настоящим символом Рождества еще задолго до елки был «дидух» — сноп, который хозяин заносил в дом и ставил на углу. Потом приходили колядники и должны были его обмолотить. Собственно, и колядники считались носителями особой вегетативной, так сказать, магической продуктивной силы. Кое-где такая традиция сохранилась до сих пор: колядники молотят сноп и этим зерном, которое также приобретает соответствующие свойства, весной начинают сев. Примечательно, что колядки, которые они при этом пели, зародились еще в первобытном обществе, то есть задолго до христианства. В самых-первых из них не упоминается ни о Рождестве, ни об Исусе, ни о Богоматери, а преимущественно речь идет о зелени, хлебе, девушках, парнях, браке, природе, о кукушке в лугу и парне, который едет на войну. Однако со временем народные и церковные колядки ассимилировались, а традиции слились с христианскими. Возник, так сказать, своеобразный симбиоз, который прослеживается в современном праздновании.

Люди хотели чуда, — рассказывает заслуженный мастер народного творчества Украины Иван Васильевич ПРИХОДЬКО из села Дударков на Киевщине, который уже около десяти лет расписывает рождественские звезды, маски и игрушки, — поэтому и устраивали разные рождественские действа и мистерии с ряжением и перевоплощением во всяческих причудливых персонажей. Вот, например, цепляли парню рога и хвост — и уже вроде бы и черт между людей вертелся. Выбирали козу, поскольку она тоже была своеобразным олицетворением химеры.

И вот уже тот поет,тот танцует, у одного — гармошка, у другого — бубен. По селу ходят, песню заводят... А украинская песня, она же лечит, особенно рождественская.

А вообще, наверное, все традиции празднования Рождества дошли до нас еще от язычников. Наши предки были очень мудрыми, а мудрость черпали от солнца и земли.

Когда я выезжал в поле верхом на лошади, пас скот с детворой, брал с собой зарисовки, чтобы не просто так ходить, а заряжаться окружающей красотой и творить. А поле, оно вдохновляет: вон птички взлетели, тучи плывут, ветер повевает, солнце светит... Тогда уж хочешь-нехочешь, а будешь рисовать, потому что душа будет переполняться.

Иногда, например, смотрю — заяц передо мною. В природе ведь не бывает зеленого зайца, и только у меня он приобретает изумрудный цвет.

В моей декоративной росписи коза, как правило, серая или белая. Брови у нее черные, на щеках — голубые звездочки, нос красный, губы похожи на помидорки. Она — как девица-красавица. Конь — белый или красный, а на нем — синее, голубое, зеленое... Маланка — желтенькая. Черт — черный, словно черное пятно, как земля; уши, рыльце и губы — красные. Но это не петриковская роспись, а киевская — пятнами. Большие пятна, пятно на пятне — и все они двигаются, как большие солнца. И белое, и черное, и зеленое, и красное...Красное — аж горячее, солнечное, узоры — холодные и теплые. Надеваешь такую маску — и она смеется, и люди тоже начинают улыбаться, особенно детвора.

А еще я делаю резные игрушки: ангелов, лошадок, птичек. Кстати, елку на Софийской площади также украсили моими игрушками. Они даже побывали в Ватикане и очень понравились Папе Римскому. Почему? Я всегда всем говорю: «Если вы возьмете моего ангела или птичку, повесите где-то в доме, он будет вертеться, создавать яркое цветное движение... и оживет под влиянием духа Рождества».