И туг в ресторан зашел Альберт Филозов. Он сложил зонтик, стряхнул тяжелые дождевые капли. Осмотрелся в поисках свободного столика, удобного для диктофона.
- Альберт Леонидович, вы же не первый раз в Одессе?

- Нет, конечно. Были на гастролях лет десять назад. Одесса очень изменилась. Особенно вечером это заметно в центре города - очень красиво. Александр Гордон водил нас по улицам. Оказывается, действительно, Одесса сегодня - совершенно европейский город. Больше всего понравилась Потемкинская лестница. Дюк, у вас очень много зданий 19-го века, я с удовольствием на них смотрю. Правда, окраины.... типично социалистический город. А вот центр, конечно, очень хороший.

- Какие воспоминания связаны с нашим городом?

- В морских городах есть что-то волнующее. Одесса - город, и порт просто а центре города, Я там много провел времени: кого-то провожал, кого-то встречал. У вас порт художественно включен в город. Ни в Петербурге, ни в Риге, ни во Владивостоке порт не задействован в городе. Кстати, именно из Одессы я в первый раз совершил морской вояж.

Мы были на гастролях в Николаеве. Я оттуда приплыл на катере в Одессу. И из Одессы на теплоходе пошел в Ялту, Крым. Это я в первый раз плавал по морю. Знаете, когда отходит пароход - это ритуал определенный. Песня «Как провожают пароходы - совсем не так, как поезда» совершенно правдива...

- А как же одесская кухня? Не угощали или не вдохновила?

- Признаться, я совсем равнодушен к еде. Предпочитаю крепкие напитки, виски, например, а коньяк не люблю.

- Альберт Леонидович, вы сыграли около ста ролей в кино и сколько десятков в театре, какая у вас - самая любимая?

- Мне больше всего нравится спектакль «Русское варенье». Я с удовольствием в нем играю. Мы классику не играем. А «Русское варенье» написано по канонам чеховской драматургии. Там есть и три сестры, и даже вишневый сад. Такой советский вариант чеховских героев. И поскольку я совершенно классики не играл в этом театре, мне эта роль приятна, и играть хочется.

- А как насчет кино?

- Из последних моих работ мне очень понравились и удались Панфиловские работы. Например, «В круге первом» я играл дядю главного героя, который в сложную минуту своей жизни приходит за советом. И мне этот персонаж нравится, потому что он находится во внутренней вибрации. Мне это чрезвычайно близко. Я никогда не боролся ни с чем, всегда отходил а сторону. Хороша и последняя работа «Вез вины виноватые», где я играю Дудукина. Эти материалы - это настоящая литература, они по-настоящему интересны.

- Очень много ваших ролей приходится на советский период, какие из них вам сейчас более всего близки?

- Связанные с литературой. Был такой телевизионный фильм, который снимал Станислав Любшин три года по повести Чехова. И там нет добрых и злых. Есть люди, у которых сложная судьба и романтическое содержание. Мне это было очень интересно.

Есть фильмы, которые я не люблю. Очень стыдно за киноленту «Расмус-бродяга», где я играл бродячего певца. Когда проходили пробы на эту роль, меня взяли. С моими волосами, бородой такой клочковатой я действительно на вид бродягой был. Но потом кто-то наверху решил - нельзя так. И из меня делали красавчика. Надели парик, как потом выяснилось - женский, от Дорониной, с белокурыми волосами. Намазали мне ресницы. Еще и озвучили другим актером. В фильме было много песен их озвучил. Олег, когда потом со мной встречался, себя виноватым чувствовал, что участвовал в этом (смеется). А я себя тоже виноватым чувствовал. Потому что лицо-то мое -вроде, оно у меня не шибко живописное, прямо скажем, и не очень веселое. Скорее меланхолический тип. А веселый голос Даля звучит. Это совершенно одно с другим не сходится. Потому мне за этот фильм было очень стыдно.

- В кино тяжелее, чем в театре?

- Кино - спонтанное такое. Если персонаж тебе близок, то делаешь все из себя. И это значительно легче, чем в театре. Потому что можешь увидеть на экране материалы, образ постепенно сложить. В театре это намного мучительнее.

Кстати, дольше всего мне довелось работать над мини-сериалом «И это все о нем», где я играл антигероя по сути. В советское время сериалов не было, снимали как фильм большой, 5 серий. Но не помню особых сложностей.
- Вы уже сыграли свою самую лучшую роль?

- Я вообще не горжусь ничем, что сыграл, потому что не было ни одной картины, которая имела бы отношение к сегодняшней жизни. Отвечала на вопросы сегодняшней жизни. Я особого удовольствия не испытываю от кино. Вот в театре были. К примеру, спектакль Анатолия Васильева «Взрослая дочь молодого человека». И спектакль этого театра «Пришел мужчина к женщине». К слову, мы сняли по спектаклю фильм. Я сам его видел. И могу сказать, что это имеет отношение к жизни и на какие-то частные вопросы, по крайней мере, отвечает.
-Так главная роль всей вашей жизни еще впереди?

- Вопрос некорректный по сути. Мне уже 73 года. Поэтому думать, что у меня что-то еще впереди, совсем глупо.Что касается театра не верю, что скоро появится современный Чехов, новый. К сожалению, мне очень грустно, от того что понимаю, что ничего такого значительного я уже не сыграю. Уже сил не так много. И оптимизма как-то так поубавилось.

- А что бы вы хотели сыграть?

- Прежде всего, что-нибудь из классики. Я совсем не играл классику, и мне это очень обидно. Ведь когда вспоминают актеров, говорят

- он сыграл Дядю Ваню, или Короля Лир. Я уже такого не сыграю, к сожалению. Но хорошие спектакли были! Те же постановки Васильева. Они значительны, потому что перевернули страницу в русском театре. Если до сих пор театр был очень социально-заряженным, отвечал на какие-то вопросы социалистической жизни или, наоборот, как-то протестовал против этой жизни, как спектакль Любимова, то Васильевские спектакли вернули театр театру. Театр - это не полицейский протокол: что плохо в жизни, а что хорошо. Он рождает новую реальность. И Васильев, собственно, повернул pyсский театр в другую сторону - к его подлинным свершениям, к его подлинной природе, к созданию.
- А если б вам было 20 лет?...

- Я хотел бы сыграть Треплева, хоть это очень трудно. Я видел, как играют молодые люди, и никогда не был этим доволен. Может быть, Мейерхольд молодой играл так, как это было написано. С моей точки зрения, это спектакль о молодых. И главный герой Треплев, и Нина Заречная -они молодые. А у нас, как всегда, на эти роли ставятся самые опытные. И они играют с точки зрения стариков.

А так... Никаких личных творческих планов у меня нет, надо спрашивать у моего художественного руководителя Йосифа Райхельгауза. Сейчас собираемся делать новый спектакль по пьесе очень популярного московского литератора Туркова.