Диверсии против Польши.Создание и крушение мифов.
Диверсии против Польши.Создание и крушение мифов. часть 2.
Диверсии против Польши.Заговор в костюмах и масках.часть 3.
Диверсии против Польши.Антенны над осиными гнездами. часть 4.
Диверсии против Польши.Польские часы и американская «кукушка» часть 5.
Диверсии против Польши.О «культурной пустыне».часть 6.

Заговор в костюмах и масках.

Было бы преувеличением утверждать, что все происходившее в Польше в течение 16 месяцев разгула анархии сделано руками ЦРУ и специальных служб Запада. Однако очевидно и то, что в разработке «польского сценария» и координации планов его реализации ЦРУ приняло самое деятельное участие. После августовских событий 1980 года началось особо активное проникновение в Польшу враждебной агентуры. Под ее наблюдением и руководством созревал антигосударственный заговор экстремистов, укрывшихся за занавесом, на котором кощунственной рукой было начертано слово «Солидарность».

«Мы делаем революцию в костюмах и масках»,— заявил в то время один из самозваных идеологов мафии КОС — КОРа Яцек Куронь. Такой маскарад был необходим, чтобы до поры до времени удерживать в тумане неведения трудящихся, поддавшихся гипнозу демагогии. Одновременно Куронь прозрачно намекал посвященным, что за спинами контрреволюционных группировок стоят зарубежные вдохновители и патроны. Это они с помощью дистанционного, а часто и личного управления приводили в движение театр марионеток «в костюмах и масках».

Австрийская газета «Фольксштимме» опубликовала секретный доклад ЮСИА по проведению под рывных акций против Польши на 1979—1980 годы, то есть еще до начала известных событий. Этот подробный инструктаж в мельчайших деталях раскрывает методы подрывной работы, указывает, с кем в Польше нужно входить в контакты, кому предоставлять «стипендии», на кого оказывать давление.

«Давайте помогать тем полякам, которые выступают против проводимой в стране политики... Давайте поможем внутренней либерализации... и росту плюрализма»,— говорится в документе.

Стоит упомянуть и пять «целевых групп», на которые, следуя рецепту ЮСИА — ЦРУ, необходимо оказывать давление. Это редакторы и политически ответственные лица; директора и ответственные сотрудники учреждений, ведущих общественную работу; писатели, академики, кинодеятели и «независимые интеллигенты»; священнослужители; 275 журналистов, специализирующихся на зарубежной тематике. Диапазон, прямо скажем, достаточно широкий.

Экстремисты всех мастей и рангов поддерживали контакты и получали инструкции от резидентуры ЦРУ, нашедшей удобное укрытие в здании посольства США на Уяздовских аллеях в Варшаве. Три «рыцаря плаща, кинжала и доллара» — Леонард Балдыга, Джеймс Брэдшоу и Джон Кордек в течение без малого десяти лет сменили один другого в должности советника посольства по вопросам культуры и печати. Все трое были агентами ЦРУ. С июня 1978 по сентябрь 1981 года этот пост занимал Джон Флориан Кордек. Вместе с советником по политическим вопросам Дональдом Блэком он «курировал» КОР, в 1979 году оба они стали «крестными отцами» КНП — «Конфедерации независимой Польши». За океаном инспиратором организации КНП выступил по заданию ЦРУ бывший агент гестапо Константы Зигфрид Ханфф, бежавший в США из Польши и заочно приговоренный к смертной казни.

Роль связного в этой акции выполнял Збигнев Волыньский — поляк с американским паспортом, появившийся в Варшаве в 1974 году. В арендованной им вилле был создан штаб по проведению 1 сентября 1979 года антиправительственного митинга, на котором Лешек Мочульский объявил о создании открыто шовинистической, полуфашистской «конфедерации». 18 сентября и 20 ноября на той же вилле Кордек и Блэк вновь встретились с Мочульским. В беседе, продолжавшейся 4 часа, они подробно обсудили результаты проведенной акции. При второй встрече Кордек передал Мочульскому крупную сумму в валюте «на нужды КНП» и подробно проинструктировал, какие косметические изменения следует внести в деятельность «конфедератов», чтобы посимпатичнее выглядеть в глазах Запада.

Непосредственным результатом этих встреч было признание КНП законным правительством Польши мумифицированного эмигрантского «правительства» с давним местопребыванием в Лондоне. 22 сентября 1981 года так называемый «политический совет КНП» направил в Лондон письмо, в котором говорилось: «Мы признаем правительство Польской Республики в Лондоне как единственное представительство легального и независимого Польского государства... Поэтому предлагаем назначить инспектора по польским делам для руководства подготовкой к акции. Конкретные предложения представит наш связной».

14 октября того же года прокурор Варшавы распорядился произвести обыск на вилле Волыньского, при котором были обнаружены многочисленные документы и материалы, в их числе и копия приведенного письма. Они в полной степени доказали связь руководителей КНП с иностранными разведками и антипольскими группировками на Западе. На основании этих материалов была дана санкция на арест главарей «конфедератов».

При очередной поездке в Польшу я поинтересовался Кордеком. Мне напомнили, что я не раз встречался на приемах с худощавым, подвижным, рано полысевшим американцем. «Тихим» назвать его было нельзя. Он хорошо говорил по-польски, был очень контактным и общительным. Впрочем, нам с ним говорить было не о чем. Знакомство оставалось, так сказать, визуальным, заочным, и оно неожиданно возобновилось летом 1982 года на страницах влиятельной венесуэльской газеты «Эль-Насьональ».
Газета опубликовала один из написанных мной комментариев по поводу вмешательства США во внутренние дела Польши. По тому же поводу польская делегация выразила тогда решительный протест на сессии Комитета ООН по информации в Нью-Йорке, а вскоре МИД ПНР предъявил аналогичный протест главам дипломатических представительств США, Великобритании, Франции и ФРГ, аккредитованным в Варшаве.

Буквально через день после публикации комментария в той же газете появилось гневное опровержение, данное в интервью новым советником посольства США по вопросам печати и культуры Джоном Кордеком, прибывшим в Каракас. «Дипломат из Лэнгли» приехал в Венесуэлу в «команде» нового американского посла Джорджа Ландау, которому, по утверждению «Эль-Насьональ», было поручено смягчить трения, возникшие между Вашингтоном и Каракасом в связи с позицией, занятой США в дни англо-аргентинского конфликта.

Используя «эффект присутствия» в Польше, Джон Кордек выступил с «категорическим опровержением» систематического вмешательства ЦРУ в польские внутренние дела и инспирации подрывной деятельности в этой стране. «Дипломат» заявил, что агентство печати «Новости» фальсифицирует действительность и утверждения автора комментария Владимира Накарякова полностью фальшивы.

«Мы были тактичны, и я не знаю ни одной попытки вести пропаганду против Польши со стороны США»,— утверждал он. На тактичное замечание редактора Грегорио Монтиэля, бравшего интервью, что даже в США «Свободная Европа» была разоблачена как канал ЦРУ, Кордек, чуть помедлив, ответил, что уже 12—13 лет ничего подобного не происходит...

Варшаву и Каракас разделяют по прямой около 10 тысяч километров, и «тихий американец» полагал, вероятно, что сведения о некоторых сторонах совсем недавней деятельности в Польше его самого и его коллег не в состоянии преодолеть такого расстояния. Он глубоко заблуждался.

Вскоре в корреспонденции, полученной из Польши, «Известия» сообщали о Кордеке: «Этот дипломат из Лэнгли организовал у себя кружок, доступ в который был открыт только критикам социалистического строя в Польше, а также лицам без определенных занятий из числа потенциальных уголовников... Советник посольства США по культуре и печати Кордек не жалел ни времени, ни средств. Его так называемые «представительские» расходы выражались в огромных суммах». Далее рассказывалось об одном из гала-приемов в доме Кордека в январе 1979 года, на который были приглашены представители почти всех антисоциалистических групп для встречи с делегацией «Американского совета молодых политических деятелей», приехавших тогда в Польшу.

Чуть позже Кордек установил и поддерживал постоянные контакты с руководителями и советниками «Солидарности» Янушем Онышкевичем, Ядвигой Станишкис, Тадеушем Мазовецким, Яном Литыньским, Казимежем Свитонем и другими участниками заговора в костюмах и масках.

В комментарии АПН, опубликованном в Каракасе, упоминалось, что в мае 1982 года из Польши были высланы два подобных Кордеку «дипломата»— Джон Уильям Зиролис и Джеймс Дэниэль Хоуард, превратившие посольство США в центр сбора шпионской информации и почтовый ящик «Свободной Европы». Они были схвачены за руку, когда получали от некоего Рышарда Герчиньского сфабрикованные им клеветнические пасквили об общественно-политической ситуации в Польше.

Джон Кордек подтвердил, что знаком с упомянутыми «дипломатами». Один, дескать, атташе по научным вопросам, другой — по культурным связям (то есть работавший под его руководством), а связь с поляком Герчиньским они поддерживали «в соответствии с договорами и соглашениями, которые обычно подписываются между странами». Мне лично не припоминается ни одного международного соглашения, которое санкционировало бы подрывную деятельность дипломатов одной страны в другой. А именно этим занимались в Польше Джон Кордек и другие агенты ЦРУ, натянувшие дипломатические смокинги вместо положенных им мундиров.

Укрытие за стенами посольства было удобным,особенно в то время, когда американские «дипломаты» могли получать интересующую их информацию и давать указания, как говорится, не выходя из дома. Но ситуация в Польше существенно изменилась, и эмиссары ЦРУ были вынуждены все чаще покидать здание посольства и пускаться в рискованные путешествия. В польской печати сообщалось, что за 10 месяцев 1982 года стали известны 312 случаев разведывательных вояжей западных специалистов по шпионажу, провокациям, подрывной деятельности. В октябре 1984 года в интервью газете «Штандар млодых» полковник Збигнев Вис-лоцкий сообщил, что в период 1944—1983 годов в Польше разоблачено и осуждено 2140 шпионов. 713 из них работали на разведку США, 431 на английскую, 219 на французскую и 206 на разведку ФРГ.

Один за другим проваливались «дипломаты», расшифровывались агенты, задерживались связные. В марте 1981 года отправилась восвояси третий секретарь посольства США в Варшаве Лесли Стерн-берг, осуществлявшая связь с КНП и «Независимым союзом студентов», в действиях которого все яснее просматривались профашистские тенденции. Она вела вербовку агентов, развозила по стране нелегальную литературу. Часть подстрекательских материалов, вероятно в спешке, оказалась отпечатанной на официальных бланках посольства.

Другой «дипломат», Майкл Андерсон, был опекуном КОС — КОРа, а второй секретарь Питер Беркли занимался сбором информации о структуре войск ПВО, штабах, системах связи.

Вскоре после выдворения из Польши Дж. Д. Хоуарда и Дж. У. Зиролиса в Варшаве вновь появился уже представленный читателям кадровый сотрудник ЦРУ Леонард Балдыга. На этот раз он официально именовался директором ЮСИА по вопросам Восточной Европы, но это была очередная маска. На деле он пытался установить связи с подпольем. Накануне его приезда, 9 ноября 1982 года, из Польши был выдворен гражданин США польского происхождения «ученый» Роман Лаба, много раз приезжавший в Польшу, а на этот раз проходивший «научную стажировку» в одном из институтов Польской Академии наук. Как выяснилось из обнаруженных у Лабы материалов и документов, его «стажировка» заключалась в контактах с нелегальными контрреволюционными группировками, действующими в подполье.

Балдыга не успел передать Лабе новые инструкции, и вообще этот визит хорошо известного в Польше агента вряд ли можно было назвать продуктивным. Вскоре в момент получения от связной, прибывшей из Гданьска, фотопленок шпионского характера была задержана и выслана из страны «журналистка» Руфь Элен Грубер, работавшая под крышей агентства ЮПИ. За ней последовал еще один «ученый» — Гаррет Собчик. Он лично участвовал в антигосударственных акциях и полтора месяца скрывался от властей, незаконно пребывая на территории ПНР.

Когда же на пресс-конференции в Вашингтоне представителя госдепартамента по печати Дж. Хьюза спросили: правда ли, что американские дипломаты вовлечены в антипольскую деятельность и правда ли, в частности, что один из представителей ЮСИА в Польше — агент ЦРУ? — бывший шеф «Голоса Америки» Дж. Хьюз не моргнув глазом ответил:

— Как вы знаете, мы никогда не отвечаем на вопросы, связанные с разведкой. Но любые предположения, будто мы провоцируем беспорядки з Польше, совершенно смехотворны.

Не знаю, как отреагировали на это заявление корреспонденты, но прочитав его, я не мог удержаться от смеха.

Обращало на себя внимание еще одно немаловажное обстоятельство. Как только «Свободная Европа» провоцировала в Польше очередную авантюру, к назначенной дате резко возрастал приток «туристов». К 13 мая 1982 года группа из 29 американских дипломатов, аккредитованных в Москве, организовала экскурсию в Варшаву, чтобы наблюдать за событиями.

За уличными беспорядками, спровоцированными диверсионными радиостанциями в других городах, 31 августа внимательно следили 150 иностранцев, из них 50 дипломатов и 80 журналистов. Один из послов собственной персоной отправился в район беспорядков. Очень хотелось ему стать «жертвой режимных сил».

Польская пресса сообщала, что для восполнения потерь в посольство США в Варшаве за короткий срок прибыло 30 новых «специалистов» по польским проблемам. Напомним также, что после введения военного положения радиопередатчики американских консульств в Польше не раз выходили на связь с агентурой.

Обо всем этом мог бы рассказать Дж. Хьюз на упомянутой пресс-конференции в Вашингтоне. «Западные разведцентры и их законспирированные агенты в Польше,— писала газета «Жолнеж вольности»,— реализуя стратегические цели империализма, с начала возникновения так называемого польского кризиса поддерживали все антисоциалистические группировки и экстремистов «Солидарности». Расширяя действия, направленные на политическую дестабилизацию в Польше, постоянно поднимая антисоветскую волну, правительственные круги США и органы НАТО расчетливо планировали изменить соотношение сил в мире в пользу империализма, вырвать Польшу из содружества социалистических стран».

Вопрос о действиях агентуры США на «польском направлении» ясен, и по ходу повествования мы будем еще не раз обращать внимание на акции ЦРУ и других спецслужб. Второе направление воздействия на Польшу зарождалось в непосредственной близости от ее западных границ.

Просматривая свои польские записи 1977 года, я неожиданно остановился на одной: «Хозяйство под Жаганью. Приезд немцев — бывших владельцев, Пан Януш К. и ксендз-переводчик». Мне сразу вспомнилась история, услышанная в небольшом городке Жагани под Зелёна-Гурой, который мы посетили с одним из коллег.

За день до нас в одно из пригородных индивидуальных хозяйств пожаловали туристы из ФРГ. Из автомобиля «Форд-Таунус» вышли невысокого роста крепкий старик с короткой седой щетиной на голове, высохшая женщина неопределенного возраста и молодой блондин в кожаных шортах.

Пришельцы осмотрели дом крестьянина, хозяйственные постройки. Януш — владелец хозяйства— почти не говорил по-немецки и не мог понять фраз, которые гость бросил своим спутникам. Мимо проходил ксендз. Крестьянин остановил его и попросил выяснить, что, собственно, хочет эта семейка.

Ксендз тихо поговорил с визитерами, которые оживились и что-то втолковывали священнику. Потом отец немецкого семейства подошел к Янушу, похлопал его по плечу и произнес еще несколько фраз, показывая на постройки. Затем все погрузились в машину и выехали на шоссе.

— Послушай, пан Януш, этот шваб велел передать тебе, что ты неплохо ведешь хозяйство, которое когда-то принадлежало ему. Просил только коровник подремонтировать и бережно относиться к его имуществу. Сказал еще, что если он и не доживет, то его наследник непременно сюда вернется и ты должен будешь передать ему все хозяйство в целости и сохранности.

— Святой отец, что ж вы раньше не сказали,— усмехнулся Януш,— я бы, да простит меня бог, передал ему кое-что...

Это лишь один из примеров того, как реваншистские высказывания политических деятелей ФРГ и вожаков «союза изгнанных» преломляются в сознании и поступках рядовых «переселенцев». Тогда мы восприняли это как случайный забавный эпизод, но прошло время, и подобные примеры посыпались как из рога изобилия.

Некий Альфред Плюшке из Брауншвейга прислал в польский городок Ладно на Балтике «благотворительную» посылку. Когда ее вскрыли, то обнаружили драные, стоптанные башмаки, консервы для собак и несколько булыжников. В посылку было вложено письмо, в котором заявлялось, что «поляки, незаконно проживающие на немецкой земле, понесут за это кару».

Земледельцы-единоличники в чпадных воеводствах Польши получали многочисленные письма из ФРГ, авторы которых угрожали, что настанет время, когда они должны будут безвозмездно вернуть свои хозяйства, так как их единственными владельцами являются «изгнанные» немцы.

Как только в августе 1980 года из Польши был подан сигнал, в ФРГ оживились все реваншистские силы, заботливо сохраняемые многими официальными организациями ФРГ. Натянули старые мундиры и оккупационные сапоги те, кто топтал польскую землю, разжигал печи крематориев Майда-нека и Освенцима, выполняя задание Гитлера по биологическому уничтожению польской нации.

«За вестями из Польши мы должны следить с неослабевающим вниманием, ибо происходящие там события придают нам смелость и вселяют надежду»,— вещал в те дни деятель реваншистского «союза изгнанных» Ф. Вальтер.

В предвкушении реваншистского шабаша из щелей выползли и другие уцелевшие представители разных союзов и обществ. Неофашисты из «Немецкой акции — единство» предложили обусловить боннские кредиты, предоставляемые Польше, «экономическими и политическими факторами, которые постепенно привели бы к восстановлению германского господства на восточных территориях».

Ожил «союз изгнанных» во главе с Гербертом Чая — в прошлом активным гитлеровцем, а ныне депутатом бундестага — и два десятка «землячеств». У каждого из них свое «стратегическое направление». Бывший генерал бундесвера О. Рат-ца, представляющий «землячество немцев из Западной Пруссии», заявил: «Мы не должны оставлять надежд на то, что будут преодолены европейские границы. Наша Западная Пруссия должна жить в сознании всех немцев». Предводитель «землячества немцев из Силезии», депутат бундестага от ХДС Герберт Хупка провозглашал: «Наша цель — свободная Силезия. Это наша высшая политическая задача». Подобные притязания Ф. фон Бисмарк имеет к Померании (польскому Поморью), О. Хеннинг— к Восточной Пруссии.

События в августе 1980 года КОР использовал для саморекламы. Тогда состоялась встреча Яцека Куроня с агентом БНД и одновременно журналистом Карлом Густавом Штрёмом (в разведке просто «Густавом»), на страницах шпрингеровской «Ди вельт» он писал, что Куронь выступает за новое объединение немцев. Если бы они объединились, то Польша имела бы, наконец, общую границу с некоммунистическим демократическим государством и это позволило бы многое сделать для ее внутреннего развития. При этом Куронь не определил восточные границы «новой Германии».
Такое заявление оказалось находкой для реваншистов. Они начали рассуждать о том, как «выкупить» западные и северные польские земли за валютные долги Польши.

Материальными результатами «инициатив» политических авантюристов из КОС—КОРа, выступавших от имени «Солидарности», стала подачка в 800 тыс. марок из фонда Ганса Сейдла, которым распоряжался Франц Йозеф Штраус, Он обещал сколько угодно средств для «польских рабочих», если они смогут свободно решать дела, отвечающие его, Штрауса, ценностям и системе.

Реваншисты немедленно распространили в ФРГ листовку: «Необходимо срочно установить контакты с руководителями новых профсоюзов и вести с ними переговоры о дальнейшей судьбе восточных земель...»

В марте 1981 года во Франкфурте-на-Майне представители «Солидарности» провели такие «переговоры» с руководителями ряда реваншистских организаций, в том числе с Клеменсом Риделем из «землячества немцев Силезии». Как писал еженедельник «Фольксботе», на встрече обсуждался вопрос об оказании помощи «профобъединению» взамен за предоставление немцам, живущим в Польше, «права на культурную автономию, а также свободное развитие личности». Не с таких ли слов начинались территориальные притязания Гитлера к соседним странам?

Старшее поколение поляков никогда не забудет тот «порядок», который пытались установить предшественники сегодняшних реваншистов. Слишком дорого он стоил польскому народу, потерявшему в годы войны и оккупации более 6 миллионов своих сограждан, А 25 миллионам поляков, родившимся после войны, также следует помнить, что Генрих Гиммлер приказал использовать поляков только на сезонных и особо тяжелых работах и разработал для них программу образования: уметь считать до 500, написать фамилию и усвоить науку беспрекословного подчинения немцам. Уметь читать не обязательно, уточнил он.

Точку в предательстве поставил еще один иэ основателей КОРа Ян Юзеф Липский. В свовм опусе «Две родины — два патриотизма», перепечатанном на страницах прессы концерна Акселя Шпрингера, «польский германофил» объявил, что поляки «лишили немцев отчизны», о чем он глубоко сожалеет.

По странному совпадению телевидение ФРГ показывало в те дни фальсифицированный фильм на ту же тему-—«Бегство и изгнание», а в Щецине нелегально распространялась листовка — карта с изображением государственных границ Польши 1939 года.

В ноябре 1981 года ФРГ посетил известный экстремист, бывший тогда лидером «Солидарности — Мазовше» Збигнев Буяк. Он был принят по первому разряду и привез оттуда радиостанцию, оборудование для телестудии и 120 тыс. марок. Во время богослужения в Кёльне он заявил, что правительство, которое будет создано «Солидарностью», обеспечит возврат польских долгов и предоставит свободный доступ туристам из ФРГ в «освобожденную» Польшу.

Так разрабатывались новые варианты «дранг нах остен», сколачивался союз реваншистских сил в ФРГ с польскими контрреволюционными группировками.

Конец торговли оптом и в розницу польской территорией был положен введением военного положения. Однако рецидивы реваншизма не прекращаются. В феврале 1983 года министр внутренних дел боннского правительства Фридрих Циммерман, игнорируя существующие международные соглашения, заявил, что федеральное правительство не намерено ограничивать обсуждение германского вопроса территориями ФРГ и ГДР, а предполагает включить в него территории по ту сторону Одера и Нейсе, иными словами польские земли. Он добавил, что Германия по-прежнему существует в границах 1937 года.

«Если во Вроцлаве кое-кто полагает, будто и камни здесь говорят по-польски, то мы-то можем сказать, что камни эти говорят о германской истории». Это слова министра ФРГ по внутригерман-ским отношениям Генриха Винделена.

Мне сразу вспомнился май 1945 года, один из последних штурмов второй мировой войны. Вроцлав (тогда еще Бреслау) был превращен гитлеровцами в крепость, в которой засел окруженный 40-тысячный гарнизон. Охваченные злобой обреченных, гитлеровцы безжалостно разрушали «камни германской истории», взрывали исторические памятники, сооружая среди развалин в самом городе аэродром, сносили жилые кварталы, чтобы создать предполье. За три месяца непрерывных кровавых боев в городе было полностью разрушено 70 процентов зданий, 400 из 600 архитектурных памятников разных эпох. В южной его части уцелело лишь одно из каждых десяти строений. 300 километров улиц были покрыты кирпичным боем.

Всего этого не хочет знать хранитель германской истории в ранге министра, как и того, что польский Вроцлав был полностью восстановлен руками поляков, в основном по чертежам и рисункам XVI и XVII веков. Именно поэтому камни города говорили, говорят и будут говорить по-польски.

Хотелось бы напомнить Генриху Винделену и о том, что в 1948 году в этом городе состоялся Всемирный конгресс деятелей культуры в защиту мира. В нем приняли участие представители 46 государств. Один из них — Илья Эренбург — тоже упомянул о «камнях»: «Для меня Вроцлав — польский город не потому, что в нем сохранились кирпичи времен Болеслава Кривоустого, но потому, что триста тысяч поляков-пионеров сумели вдохнуть жизнь в сожженные и разрушенные стены...»

Гальванизация реваншистских доктрин, ставящих под сомнение территориально-политические реальности в Европе, вызвали решительный протест Варшавы. В заявлении МИД ПНР напоминается, что в Договоре,, подписанном 7 декабря 1970 года, ФРГ подтвердила неприкосновенность польской границы и обязалась не предъявлять никаких территориальных претензий как в настоящее время, так и в будущем.

Министр иностранных дел ПНР Стефан Ольшовский напомнил руководителям ФРГ, что сохранение и соблюдение реалий современной Европы имеют для Польши и всего континента основополагающее значение и эта позиция полностью совпадает с позицией Советского Союза и других государств— участников Варшавского Договора.

Военное положение положило конец и тому грандиозному маскараду, который экстремисты намеревались завершить в стране кровавой оргией.

Те активисты и функционеры бывшей «Солидарности», которые волею судеб оказались за пределами страны, а их было более трехсот, немедленно сбросили не только свои маскарадные костюмы, но и фиговые листки. Большинство из маскарадных «пьеро», «арлекинов», «Мефистофелей» и «агасфе-ров» уже давно фигурировали в платежных ведомостях западных служб и подрывных центров. Им нужно было только отрекомендоваться: Блюм-штайн, Цивиньский, Смоляр, Батсры... Других, используя различные каналы, срочно разыскивало ЦРУ.

Вот один из примеров. Член руководства «Солидарности» в Гданьске физик Ежи Милевский появился в США 11 декабря 1981 года. Он приехал для «участия в научной конференции». Газета «Чикаго трибюн» отыскала его там же через три месяца. (Конференция, надо полагать, затянулась?!) Физик бойко заявил, что вскоре отправится в Европу, чтобы возглавить бюро «Солидарности» в Брюсселе (не объяснив почему-то, кто его на это уполномочил).

Портрет Милевского с усами «а-ля Валенса» начал кочевать по страницам эмигрантских изданий. Теперь он открыто утверждал, что с момента основания «Солидарности» целью верхушки «профсоюза» было свержение существующего строя и он лично работал над составлением программы новой партии, которая должна была стать политическим инструментом «профсоюза».

Новые эмигранты развернули по всей Европе, а также в США и Канаде лихорадочную антиполь-скую возню, создав в разных странах десятки «центров», «информационных бюро» и подобных организаций. С поразительным упорством они лезли в редакции газет и радиостенций (не говоря о давно обжитой ими «Свободной Европе»), в штаб-квартиры реакционных политических партий и профсоюзов, добирались даже до министров. Все это делалось с целью: получить как можно больше долларов, марок и франков. Ведь новоявленные «профсоюзные боссы» привыкли за короткое время запускать руки в профсоюзные кассы, как в собственный карман.

Польскую эмиграцию можно условно разделить на две категории — экономическую и политическую. Во многих странах мира ныне живут миллионы лиц польского происхождения. В разные годы их разбросали по свету массовая эмиграция «за хлебом» из буржуазной Польши, непредвиденные миграции в годы войны, послевоенная волна, вынесшая из страны многих из тех, кому было не по пути с социализмом. Затем были разного рода перебежчики и вполне легальные переселенцы, покидавшие свой край временно или навсегда по различным причинам.

Экономическую эмиграцию специальные службы рассматривают как среду для рекрутирования из нее эмигрантов политических. ЦРУ финансировало тысячи поездок в Польшу американцев польского происхождения. Каждому из них давались конфиденциальные задания. От их характера зачастую зависело — полностью или частично оплачивался визит к родственникам, друзьям или знакомым. Оплачивались и приглашения «перспективных» (с точки зрения спецслужб) польских граждан в США и страны НАТО для их дальнейшей психологической обработки. Особое внимание уделялось при этом студентам и молодым «интеллектуалам», которым выделялись щедрые стипендии.

Эта запланированная операция продолжалась десятилетиями и нанесла Польше огромный ущерб. По возвращении многие «стипендиаты» вели (иные продолжают вести) разлагающую работу в польском обществе. Некоторых удавалось завербовать. Они становились агентами иностранных разведок и выполняли прямые задания по сколачиванию антисоциалистических группировок.

Итак, оказавшись на Западе, одни продолжили политическую возню, создавали различные «объединения», «союзы», «институты», «общества», издавали подрывную литературу. Эти быстро находили себе хозяев и покровителей, Другие в поте лица добывали хлеб насущный, часто убеждаясь, насколько он горек — эмигрантский хлеб, нередко терпели жизненное фиаско. Лишь немногим удавалось удержаться на поверхности или подняться вверх по скользким ступеням капиталистической лестницы.

В польской прессе опубликована серия документальных материалов, разоблачающих неприглядную роль бывших активистов «Солидарности», выехавших из Польши, чтобы под присмотром ЦРУ учиться «профсоюзной работе», а на деле начавших службу в подрывных центрах и на «фабриках лжи». В их числе бывшая личным секретарем Л. Валенсы Магда Вуйчик. Пока их на всю катушку используют для ведения психологической войны против собственной страны. Но пройдет какое-то время, и те же спецслужбы выбросят их, как выжатые лимоны, в эмигрантский омут.

Чтобы поддержать хотя бы и нездоровый интерес к себе, эмигранты по заданиям подрывных центров принимали участие и в специально подготовленных акциях, которым придавался характер театральности. По инициативе С. Блюмштайна и А. Смоляра в марте 1982 года была проведена операция «Воздушный шар». С датского острова Борнхольм на территорию Польши было запущено 10 тысяч воздушных шаров, изготовленных во Франции и начиненных подстрекательской литературой. Листовки и брошюры были подготовлены людьми с изрядно подмоченной репутацией, однако напечатаны на непромокаемой бумаге.

В середине июля 1982 года пресса шумно оповестила о «секретном» сборище 27 бывших функционеров «Солидарности» в маленьком норвежском городке Сундволлене. Здесь вновь всплыла фамилия Милевского, которого на этот раз «избрали» председателем «координационного бюро «Солидарности» за границей».

И еще одно, прямо-таки кощунственное, мероприятие. В то время, когда по городам и столицам Европы проходил «Марш мира — 82», продемонстрировавший стремление людей доброй воли из 30 стран к борьбе за предотвращение ядерной войны, разоружение и разрядку, по параллельным дорогам двигался другой «марш». Два десятка эмигрантов из «Солидарности» протопали от Гамбурга до Рима с призывами ужесточения экономических санкций против Польши и к пересмотру существующих в Европе послевоенных границ.

И все же, несмотря на особые усилия специальных служб и диверсионно-пропагандистских центров, сколотить новую политическую эмиграцию в Европе, придав ей ярко выраженный антисоциалистический и антисоветский характер, не удалось. Эмигрантская газета «Речь посполита», выходящая в Лондоне, сетовала на то, что из 70 тысяч поляков, находящихся в ФРГ, только 4 тысячи попросили политического убежища. Попытки закоренелых контрреволюционеров насильно принудить бывших соотечественников к участию в грязной политической игре в большинстве случаев не имели успеха.

Понять трагичность положения большинства эмигрантов помогают две выдержки из польских газет, которые были опубликованы почти одновременно.

«Газета роботнича», издаваемая во Вроцлаве, с горечью писала о последствиях «польской болезни заглядывания на Запад». «Немцы, особенно старшего поколения, должно быть, дьявольски довольны, когда видят, как потомки победителей во второй мировой войне делают им, побитым и побежденным, всевозможные услуги за несколько марок».

А вот отрывок из письма, присланного в Польшу одним из мелких активистов «Солидарности», которое опубликовала газета «Дзенник Балтыцки» в Гданьске.

«...Мы с приятелем приехали в Мюнхен, но оказалось, что там нужно работать, и нас устроили сторожами на радиостанции «Свободная Европа». Мы открывали и закрывали ворота за автомашинами, въезжавшими на территорию, окруженную колючей проволокой...

Затем мы оказались на радиостанции «Париж». Сейчас наша работа заключается в имитации голосов людей, якобы приезжающих из Польши. За это получаем большие деньги.

Совсем недавно совершили интересное путешествие в Данию. Там сплошь находятся почти одни активисты «Солидарности». Вместо отдыха нам предложили надувать воздушные баллоны, с помощью которых «Солидарность» посылала свои пропагандистские материалы польскому обществу. За накачивание одного баллона нам платили по 50 центов. Эта акция была якобы организована какими-то французскими учеными, говорящими исключительно на американском диалекте...»

Скорее всего, словом «Париж» автор письма именует государственную французскую радиостанцию «Радио Франс-интернасьональ» (РФИ), которая в изготовлении фальшивок и создании мифов о положении в Польше может смело конкурировать с известной «Свободной Европой». Имитация голосов «приезжающих из Польши», о которой говорится в письме, лишь капля в море лжи.

Маскарад в костюмах и масках окончен. Нужно только сказать, что в самой Польше участники «маскарада», избежавшие интернирования, не сбросили маски, а плотнее укутались в плащи, опустили капюшоны и укрылись в подполье, где несколько десятков политических банкротов проявляют явную неразборчивость в средствах. Как утопающие, они готовы ухватиться даже не за соломинку, а за бритву.

При аресте во Вроцлаве одного из таких деятелей— Ю. Пинёра — были обнаружены документы о планах на будущее. В них содержатся любопытные откровения. Во-первых, подчеркивается, что «наши планы продуманы в международном масштабе». Во-вторых, утверждается, что «спокойная Польша перестанет быть темой международной политики, не станет той ценой, которую хотят уплатить некоторые страны, особенно США, за реализацию своих политических целей». И, наконец, примечательна деталь, ясно показывающая, откуда ветер дует: к документу была приколота визитная карточка консула США в Познани Дж. Парнела.

Чтобы лучше понять, кто же руководил польским подпольем, следует включить радиоприемники.
Продолжение часть 4.