Диверсии против Польши.Создание и крушение мифов.
Диверсии против Польши.Создание и крушение мифов. часть 2.
Диверсии против Польши.Заговор в костюмах и масках.часть 3.
Диверсии против Польши.Антенны над осиными гнездами. часть 4.
Диверсии против Польши.Польские часы и американская «кукушка» часть 5.
Диверсии против Польши.О «культурной пустыне».часть 6.

Польские часы и американская «кукушка».

Все, конечно, знают часы с «кукушкой»: открываются в них створки окошка и рукотворная птица провозглашает, который час наступил. В природе кукушка (Cuculidae) известна тем, что подкидывает свои яйца в чужие гнезда.

С определенного момента президент США Рональд Рейган с завидной регулярностью (примерно раз в месяц) публично высказывался о положении в Польше, напоминая американскую кукушку на польских часах. При этом президент не фиксировал неподвластное ему время. Он высокомерно поучал, как должно вести себя польское правительство в его, рейгановском, понимании. Он щелкал кнутом «санкций», а в другой руке держал пряник «благотворительности», обещая его в том случае, если поляки «одумаются» и вернут страну к состонию, к которому при немалом участии Запада она пришла к декабрю 1981 года —к Радому и Гданьску, к разгулу анархии, к кануну Варфоломеевской ночи, к кулуарному распределению министерских портфелей между экстремистами «Солидарности», которая, как мы убедились, вылупилась из яйца, подкинутого в польское гнездо «кукушкой», именуемой ЦРУ.

Точнее говоря, таких гнезд было несколько. Напомним, что в 1976 году в одном из них с криками «кос-кор» замахали крыльями особенно жадные и горластые птенцы. Три года спустя в черном лакированном сапоге вылупились голенастые «конфедераты». В гнезде, свитом на колокольне костела, еще раньше раздавался писк «кик»(КИК—клубы католической интеллигенции). Птенцы подросли и гибридизировались в предводителей, советников, экспертов и функционеров упомянутой «Солидарности», в руководителей проектируемых партий, уний и союзов.

С августа 1980 года, несмотря на разгар в США предвыборной кампании, в Вашингтоне с неустанным вниманием следили за развитием польских событий. При сохранении видимости нормальных отношений с правительством ПНР началась переориентация американской политики на поддержку появившейся на свет «Солидарности» и всех антисоциалистических группировок.

В конце августа 104 конгрессмена обратились к Джимми Картеру с призывом помочь польскому народу сбросить «кандалы коммунистической неволи». Через несколько дней председатель профсоюзов АФТ — КПП(Американская федерация труда — конгресс производственных профсоюзов — крайне правое реакционное объединение, в которое входят 96 профсоюзов, 13,6 млн, человек) Лейн Керкленд объявил о сборе средств в фонд помощи польским рабочим. (Забегая вперед, отметим, что контролируемые ЦРУ профсоюзы АФТ — КПП передали «Солидарности» 3,3 млн. долларов и огромное количество техники и материалов для ведения антиправительственной пропаганды).

Почти в каждом из предвыборных выступлений Картер касался положения в Польше. Он принял в Белом доме отчима Леха Валенсы — Станислава Валенсу, жившего в США, встречался с представителями американской полонии(Словом «полония» называют з Польше поляков, живущих в других странах.) и был постоянно информирован о тайном вмешательстве в польские дела.

По мере нарастания анархии в Польше росли и американские авансы. 12 сентября Картер предоставил гарантии на кредиты в сумме 670 млн. долларов на закупку Польшей сельскохозяйственной продукции. Бывший тогда госсекретарем Эдмунд Маски и ряд конгрессменов (также польского происхождения) Дэн Ростенковский, Клемент Заблоц-кий, Эдвард Дервинский и другие выступали за предоставление Польше займа в 3 млрд. долларов для «преодоления экономических трудностей». Сенат высказался за оказание Польше дополнительной продовольственной помощи. (Заметим, что почти все эти обещания остались на бумаге, но своими посулами конгрессмены стремились продемонстрировать доброжелательность к антисоциалистическим кругам в Польше.)

Одновременно президент и члены администрации начали запугивать поляков и мировую общественность опасностью «вмешательства» в польские дела Советского Союза и других стран Варшавского Договора.

Движущей пружиной заговора против Польши оставался Збигнев Бжезинский, с которым читатель знаком.

Детство Збигнева Казимежа Бжезинского, родившегося в Варшаве в марте 1928 года, было безоблачным. Рос он в семье дипломата и с ранних лет был подвержен разве что мании величия. Он постоянно заявлял, что, когда вырастет, будет не летчиком, не моряком, не владельцем карусели и даже не генералом, а... королем Польши. Когда кандидату на королевский трон исполнилось 10 лет, он благополучно отплыл с родителями в Канаду и поселился в Монреале. Его отец был назначен генеральным консулом Польши.

Там он подрос, поступил в университет Макгилл, а продолжил образование в Гарвардском университете. В 1949 году, когда в Польше уже произошли необратимые перемены, Збигнев стал гражданином Соединенных Штатов. Получив диплом доктора философии, американец польского происхождения Збигнев Бжезинский, или Збиг, как его называли в своем кругу, принялся изучать «советский мир». Занимался он этим в Русском исследовательском институте и в Центре международных отношений Гарвардского университета (1953— 1960), а затем в Колумбийском университете, где стал директором Исследовательского института по проблемам коммунизма (1960—1976).

В то время по инициативе Бжезинского и под эгидой ЦРУ в США создается еще один координационный центр — Североамериканский институт по изучению польских проблем (1975), которому была поручена массированная операция по разжиганию антисоциалистической деятельности на территории Польши.

Правда, в «научной деятельности» Бжезинского были перерывы. В 1964 году он дебютировал в политике: в кампании по избранию в президенты Линдона Джонсона. В 1967 году был советником вице-президента Губерта Хэмфри, а с 1973 года руководил работой «Трехсторонней комиссии» и одновременно стал политическим консультантом будущего президента Джимми Картера.

Все эти годы ни научная, ни политическая деятельность не отвлекала внимания Збига от Польши. В 70-х годах Бжезинский настойчиво предлагает Западу дифференцированный подход в «наведении мостов» к социалистическим странам, уделяя при этом особое внимание Югославии, Румынии и, конечно же, Польше. Он утверждал, что ни одна из стран Восточной Европы не стоит ближе к США, чем Польша, и ни один народ не настроен так проамерикански, как поляки.

Будущее Польши до конца столетия по его сценарию представлялось в четырех альтернативных вариантах. Первый (назовем его ностальгический)—это возврат развития Польши к модели до 1939 года. Сладкие воспоминания детства, когда десятилетний отпрыск аристократической фамилии мечтал стать польским королем. Мечты Збышка еще гнездились в тайниках его души. Он убеждал, что эта идея — реставрация буферной буржуазно-помещичьей Польши «все еще дорога многим». Такое «состояние полной независимости» нашло к концу десятилетия отражение в программе «конфедератов».

Когда же «теоретик» опускался с небес на землю и начинал мыслить более реальными категориями, он допускал и второй вариант: «состояние относительной независимости». Что это означало? Польша, к сожалению, будет более тесно связана с другими странами Восточной Европы, но одновременно будет укреплять и контакты с Западом. В политическом и идеологическом отношении она не будет «так зависеть от соседней державы».

Третий вариант назван Бжезинским «продолжающейся зависимостью», иными словами, сохранением положения, при котором Польша находится «под сильным идеологическим, политическим и даже культурным влиянием извне». Обращает внимание, что до четвертого варианта — «возможность поглощения Советским Союзом» — он не называет прямо нашу страну, словно и без этого не ясна четко выраженная антисоветская и антисоциалистическая направленность всех четырех вариантов.

После победы на президентских выборах 1976 года, вслед за своим патроном Картером, Збигнев Бжезинский поднялся на командный мостик американской политики и в 1977 году был назначен на пост помощника президента по национальной безопасности, который и занимал до конца правления 39-го президента США.

Вместе с Джимми Картером в 1977 году Збигнев буквально на несколько часов появлялся а Варшаве, чтобы лично взглянуть на полигон для испытания «достаточно эластичной и широкой политики Запада», в которой особое внимание уделялось «внешнему содействию эволюции от социализма в Польше».

Если отбросить весь наукообразный камуфляж, речь шла о вмешательстве во внутренние дела суверенного государства, перенесении деятельности оппозиции на его территорию, наведении мостов между диссидентами и диверсионными центрами, создании в Польше «пятой колонны».

Один из моих польских знакомых, видевший Бжезинского в Варшаве, сказал: «Враг, конечно, но ведь все-таки поляк!» Так думал не только он. В Вашингтоне Бжезинский встречался в те годы с десятками людей, приезжавших из Польши — журналистами, писателями, учеными, политическими деятелями. Одних он пытайся обратить в свою веру, других — заразить «бациллами плюрализма» и усыпить бдительность третьих.

Процесс разрядки, расширение экономических связей Польши с Западом также умело и коварно использовались империалистическими центрами для дестабилизации экономики и заманивания Польши в финансовые капканы, а впоследствии в долговую яму. Еще в 1972 году в странах НАТО был разработан план под кодовым названием «Хилекс-5», предусматривающий комплекс мероприятий финансово-экономического характера, направленный на то, чтобы поставить Польшу в экономическую зависимость от Запада и использовать финансовые рычаги для политического давления на польское руководство.

Если взглянуть на ряд поступков Бжезинского з годы его пребывания на посту помощника Картера, то они выходят далеко за пределы общепринятых норм поведения ответственного государственного деятеля.

Он, например, стал «героем» фотографии, которая могла бы претендовать на международный приз. В январе 1980 года Бжезинский охотно позировал репортерам на пакистанском пограничном посту, нацелив ручной пулемет в сторону Афганистана. В апреле того же года он печально прославился как один из авторов и режиссеров диверсионного «шоу» в иранской пустыне Кевир под кодовым названием «Блю лайт». Операция по спасению и вывозу из Ирана американских заложников, задуманная доктором философии, окончилась, как известно, полным провалом.

Через два года Бжезинский писал: «Нет нужды говорить о том, что этот провал был для меня самым большим разочарованием за все четыре года пребывания в Белом доме». Но тут же заявил, что у него никогда не было ни политических, ни нравственных сожалений по поводу этой операции.

Можно лишь констатировать, что операция «Блю лайт», где в полной мере обнажилась склонность ее автора к авантюризму, стала определенным этапом в возведении терроризма в ранг государственной политики США.

В годы правления Рейгана фигура Бжезинского продолжала возникать на политическом горизонте, особенно в те моменты, когда администрация Вашингтона затевала очередные антипольские акции.

Нельзя не обратить внимания еще на одну фигуру, действующую в связке с Бжезинским. Это — Ричард Пайпс.

Сын варшавского портного не унаследовал родительской профессии. Одно обстоятельство сделало его фаталистом. Когда началась война и никого из Пайпсов не было дома, в кроватке Риччи оказался неразорвавшийся снаряд. Вскоре вместе с родителями 15-летнему Пайпсу-младшему удалось бежать за океан из оккупированной гитлеровцами Варшавы и обосноваться в США. Пройти еврейской семье через всю Европу было нелегким делом, требующим мужества, осторожности, находчивости и способности к мимикрии. После такой удачи юный Пайпс окончательно уверовал в свою счастливую звезду: ведь снаряды не падают в одну точку!

Ричард Пайпс окончил Гарвардский университет и довольно скоро стал «профессором советологии». В годы «холодной» войны это было модно. В наши дни, чтобы продлить моду, Пайпс заявляет, что «холодная» война никогда не кончалась. Он быстро набил руку на фальсификации истории и махровом антикоммунизме, фаршируя свои «труды» подтасованными цитатами и обволакивая их квазинаучной терминологией. Своей озлобленной беспринципностью Пайпс обратил на себя благосклонное внимание руководителей США и получил прозвище «счастливчик Риччи».

Как один из создателей мифа о советской угрозе, Пайпс открыл для себя путь наверх. В 1976 году по заданию тогдашнего шефа ЦРУ Дж. Буша он участвовал в разработке «восточной» политики США. По заключению дипломатов из госдепартамента, предложенный им вариант отличался «самыми грязными взглядами на Советский Союз и призывами к ядерной войне». (Риччи уверен, что если в его постель упадет ядерная бомба, то наверняка не взорвется.)

В ходе первой выборной кампании Рональда Рейгана Пайпс проявил особое усердие, оснащая речи будущего президента антикоммунистической риторикой. Он мечтал заполучить пост, который в прежних администрациях занимали Генри Киссинджер и Збигнев Бжезинский. Однако стать за президентским креслом ему не удалось.

Тогда Пайпс решил возглавить придуманный им самим «специальный отдел коммунистических стран при госдепартаменте». Но и это его предложение было провалено. И отнюдь не из-за одиозных политических взглядов. Госдепартамент настораживали такие личные качества Пайпса, как раздутое самомнение и безответственная болтливость.

Пришлось ему умерить честолюбивые аппетиты и удовлетвориться отведенной ему ролью главного эксперта Белого дома по вопросам, касающимся СССР и особенно Польши. Он приложил немалые усилия к разработке блокадных экономических санкций и идеологических диверсий, направленных против страны, в которой появился на свет божий. Он, в частности, приложил руку к разрыву научных контактов США с Польшей.

Пайпс то и дело предлагает использовать атомный шантаж как средство давления на социалистические страны. Причем в форме ультиматума. «Советские лидеры должны будут выбирать — или менять свою коммунистическую систему, или вступать в войну. Альтернативы у них нет»,— заявил он в интервью агентству Рейтер. Воинственный «советолог» призывает администрацию США к атомному «довооружению», а американских граждан к храбрости. «Сильный не должен бояться, пусть устрашится тот, кто слаб»,—вещает Пайпс, ссылаясь при этом на такие авторитеты, как Клаузевиц и Бисмарк, которые, «говоря о мире, готовили войны». Таков диапазон деятельности «счастливчика Риччи».

К моменту прихода Рейгана в Белый дом «польский сценарий» был отработан в нескольких вариантах, кадры подготовлены и начали действовать, своевременно передвигались нужные экономические рычаги. Команде Рейгана оставалось принять эстафету.

1981-й стал самым трудным годом в истории Польской Народной Республики. С каждым днем страна все глубже и глубже погружалась в пучину экономического и политического кризиса. За океаном и в ряде европейских столиц не могли нарадоваться тому, как точно и ловко осуществляется «польский сценарий» в его наиболее благоприятном для Запада варианте — «чем хуже, тем лучше». В стране начался забастовочный террор, причем «спонтанные» забастовки и уличные беспорядки вспыхивали там, где было предусмотрено сценарием. Страна наводнилась нелегальными изданиями, листовками, плакатами, прокламациями. Партийные комитеты начали выживаться с промышленных предприятий. Боевики «Солидарности» железными палками наводили свой «порядок» там, где события развивались не по сценарию контрреволюции.

Дважды — в апреле и июне — Польшу посетил личный эмиссар Рейгана конгрессмен-республиканец от штата Иллинойс Эдвард Дервинский, В Белый дом он привозил утешительные известия. На пресс-конференции, устроенной в Вашингтоне, он, в частности, заявил, что руководители «Солидарности», в том числе Лех Валенса, рассматривают профобъединение «не только в качестве профсоюза... Они заинтересованы в целях, далеко выходящих за рамки профсоюзного движения».

«Польша является католической западной страной,— утверждал далее конгрессмен,— что осложняет задачу коммунистов по насаждению угодной им структуры. В Польше коммунизм никогда не имел глубоких корней. Происходящее здесь свидетельствует об отвержении коммунизма».

В Вашингтоне с удовлетворением потирали руки, подбрасывая время от времени порции горючего в польский костер. «Польский котелок должен не только кипеть, но и выкипеть»,— говорили в окружении Рейгана. Конгрессмен Глен Андерсон заявил: революция (!) польских рабочих недолго будет удерживаться в границах Польши. Госсекретарь Хейг, выступая по телевидению, утверждал, что события в Польше образовали брешь в советском доминировании в Восточной Европе.

В августе 1981 года конгресс США принял резолюцию, которая явилась еще одним примером вмешательства во внутренние дела Польши. Она прозвучала в унисон с радиопередатчиками рупоров ЦРУ. Подрывная акция палаты представителей была направлена на активизацию антисоциалистических сил в Польше в их антигосударственной деятельности. Председатель комиссии конгресса по иностранным делам К. Заблоцкий прямо заявил, что США не останутся безразличными «к любым мерам внутреннего подавления» в Польше.

Не оставалось сомнений в том, что транспортные и другие беспорядки в Варшаве, организованные через несколько дней руководителями «Солидарности — Мазовше», имели прямую связь с резолюцией конгресса. В комментарии агентства ПАП с полным основанием утверждалось, что в Вашингтоне заинтересованы польскими событиями «лишь в той мере, в какой они служат интересам США». Все это происходило в то время, когда у себя дома Рейган с особой жестокостью расправлялся с бастующими авиадиспетчерами.

Сотрудничество США с Польшей расценивалось теперь Белым домом как сотрудничество с антисоциалистическими силами, которые вот-вот придут к власти. Поэтому в конце года было подписано несколько межгосударственных соглашений по научно-техническому сотрудничеству, воздушному сообщению, сотрудничеству между академиями наук (в США—Национальный научный фонд), велись переговоры о продлении срока выплаты польских долгов и предоставлении нового кредита на сумму 740 млн. долларов.

Введение 13 декабря 1981 года военного положения в Польше оказалось для администрации США ледяным душем. Ведь буквально накануне тот же Хейг убеждал, что «ситуация в Польше развивается в желаемом направлении». И вдруг оно изменяется на 180 градусов! Еще не оправившись от шока, Рейган начинает действовать.

17 декабря Рейган заявил на пресс-конференции, что введение военного положения в Польша было бы невозможно без инспирации и поддержки Советского Союза, В тот же день произошло еще два события. В Вашингтоне при госдепартаменте была создана рабочая группа для постоянного наблюдения и оценки ситуации в Польше, а в Чикаго подожжено здание Генерального консульства ПНР. 18-го в Нью-Йорке был учрежден комитет помощи «Солидарности», а 19-го к американцам прибежал польский посол-изменник Ромуальд Спасовский, и началась возня вокруг его персоны. Сам Рейган, принимая желанного гостя в Белом доме, пролил на глазах телезрителей первые крокодиловы слезы за судьбу Польши.

Ускользающие надежды на «геополитический выигрыш» и превращение Польши в бастион антикоммунизма в центре Европы, горечь поражения и бессилия толкали президента США на импульсивные и безрассудные высказывания и поступки.

Близилось рождество. В обращении к американскому народу Рейган обрушил громы и молнии на польское правительство, приветствовал «Солидарность» и всю оппозицию. Он призвал всех последовать его, Рейгана, примеру и зажечь свечу — «символ солидарности с польским народом». Но, зажигая левой рукой фарисейскую свечку, в правую руку Рейган схватил палицу, взятую из арсенала «холодной» войны. В том же послании он объявил об односторонних экономических санкциях против Польши. Бросив тусклый коптящий отблеск на последние дни уходящего года, «свеча Рейгана» стала символом ханжества и лицемерия.

«Президент Рейган предпринимает экономические санкции против Польши! Он предупреждает, что намерен принять более жесткие меры против Варшавы и Москвы»,— трубили американские газеты.

Действительно, через несколько дней Рейган заявил, что Советский Союз несет важную и непосредственную ответственность за... репрессии в Польше, и распространил часть своих санкций на СССР. Его личный эмиссар Лоуренс Иглбергер срочно вылетел в европейские столицы, чтобы принудить союзников принять участие в экономической блокаде Польши и санкциях против Москвы. Однако посланец Белого дома не привез с собой ни малейшего доказательства советского вмешательства в польские дела, кроме голословного и бредового утверждения Рейгана, будто бы приказ о введении в Польше военного положения «был отпечатан в Москве еще в сентябре».

Вслед за своим шефом почти каждый из членов его «команды» счел своим долгом высказаться о ситуации, сложившейся в Польше, в той же тональности. Александр Хейг потребовал, чтобы «политический эксперимент в Польше мог беспрепятственно развиваться». Тогдашний глава Агентства США по вооружению и контролю над разоружением Юджин Ростоу заявил, что «советское вмешательство в Польше требует очень серьезного, далеко идущего ответа со стороны Соединенных Штатов и их союзников».

Тем не менее миссия Иглбергера не принесла ожидаемого. «Во время его пребывания в Европе он встретил вежливый, но прохладный прием. ФРГ наотрез отказалась применить какие-либо санкции, другие западноевропейские страны также не хотят сотрудничать в этом вопросе с США»,— сообщала американская компания Си-би-эс. Комментатор Би-би-си пояснял: «Общий рынок» рассматривает польскую проблематику как чисто европейское дело, а американская администрация смотрит на кризис в Польше в общем контексте глобального антагонизма в отношении Советского Союза». В результате неимоверных усилий Рейгану все же удалось привлечь к частичному участию в антипольских санкциях шесть стран НАТО — Великобританию, ФРГ, Данию, Норвегию, Италию, Голландию,— а также Японию.

Наступил 1982 год. Польские часы продолжали фиксировать безмерно трудное, напряженное, но точное время. А на тех часах, откуда выскакивала американская кукушка, начался насильственный перевод стрелок. Каждый день кто-нибудь да пытался вернуть стрелки и оторванные листки календаря на минувшее 12 декабря.

В период с декабря 1981 по декабрь 1983 года президент США в официальных заявлениях, прокламациях, обращениях по радио и телевидению, в интервью прессе 28 раз грубо вмешивался во внутренние дела суверенной Польши. Старались не отстать от него и другие представители первого эшелона вашингтонской администрации: госсекретари Александр Хейг и Джордж Шульц, вице-президент Джордж Буш, министр обороны Каспар Уайнбергер, зам. госсекретаря Лоуренс Иглбергер и другие. Более 30 раз госдепартамент и конгресс США за тот же период муссировали в разных аспектах так называемый «польский вопрос».

Эта статистика взята мной из Белой книги, изданной в Варшаве в апреле 1984 года. На титуле значится: «Политика Соединенных Штатов в отношении Польши в свете фактов и документов (1981—1983)». Книгу подготовили к изданию два польских института с привлечением экспертов-эко-номистов. Ее первый тираж разошелся за несколько дней. Факты, как известно, упрямая вещь. Когда же эти факты систематизированы, выстроены, подкреплены документами, от них никуда не уйти. Вот почему американская и вся западная пресса предпочли умолчать о книге-зеркале, отражающем агрессивную антипольскую политику, проводимую администрацией Вашингтона в последние годы. Только «Вашингтон пост» сообщила в нескольких словах о ее выходе.

Польские Институт международных отношений и Институт исследования современных проблем капитализма представили на страницах Белой книги четкую картину антипольской деятельности Рональда Рейгана и его команды, в ней отчетливо прослеживается путь США к постепенному «замораживанию» межгосударственных отношений двух стран путем применения враждебных и дискриминационных мер экономического и финансового характера, а также пропагандистской диверсии, развязанной против Польши.

По команде из ЦРУ призывы Рейгана поддержали профсоюзы АФТ — КПП, «Конгресс американской Полонии» и другие подконтрольные ЦРУ организации, действовавшие ранее без афиш и рекламы. Об этом прямо заявил председатель Объединенного профсоюза рабочих автомобильной промышленности США Дуглас Фрейзер: «Мы не желаем, чтобы коммунистическая верхушка (в Польше.— В. Н.) заявила: видите, это не действия рабочих, это империалистический заговор. Поэтому все, что мы предприняли, мы сделали без лишнего шума».

Председатель профсоюза докеров Томас Глисон приказал не обрабатывать в портах грузы, предназначенные для Польши или прибывающие оттуда. При этом и он зажег «свечу Рейгана», оговорив, что бойкот не распространяется на благотворительные организации, которые захотят отправить в Польшу медикаменты или продукты. Все лицемерие этой оговорки становится ясным, если вспомнить, что за весь 1981 год американские «благотворители» отправили в Польшу 7700 тонн груза, которого не хватило бы на загрузку одного среднего судна.

30 января в Чикаго, где самая большая колония выходцев из Польши, АФТ — КПП вместе с «Конгрессом американской Полонии» во главе с Алои-зием Мазевским созвали митинг по случаю объявленного Рейганом «дня солидарности с польским народом». В нем приняли участие Александр Хейг, Ричард Пайпс, сенатор Чарльз Перси и председатель АФТ — КПП Лейн Керкленд. В конце 1982 года подобная «манифестация» была проведена в Вашингтоне. На этот раз «днем солидарности» было объявлено 12 декабря.

В промежутке между публичными сборищами Керкленд неоднократно выступал «от имени профсоюзов» с требованиями «тотального эмбарго» на любой экспорт из США и союзных стран в Польшу, СССР и страны социалистического содружества. В одном из выступлений он заявил, что его профсоюзы будут и впредь поддерживать деятельность бывшего руководства бывшей «Солидарности», направленную на изменение в Польше существующего строя. Ему подпевал председатель профсоюза швейников США Дэвид Дубинский. «Профсоюзам нужен капитализм, как рыбе нужна вода»,— утверждал этот профсоюзный босс, стало быть, «Солидарность» не может существовать без капитализма.

Администрация Рейгана со дня объявления ан-типольских санкций не уставала повторять, что эти меры предприняты против польского правительства, а не против польского народа, к которому Рейган и К0 испытывают чувства глубокой симпатии.

Вероятно, именно с этими чувствами президент начал «куриную войну». Объектом первого удара Рейган выбрал польских цыплят, прекратив поставки кормов — сои и кукурузы — для 50 крупных бройлерных фабрик, основанных на американской технологии. Остановились мощности, в которые было вложено 75 млрд. злотых, 13 тыс. человек были вынуждены сменить работу. Производство куриного мяса с 505 тыс. тонн в год упало до 170 тыс. Рацион каждого поляка уменьшился на 9 кг мяса.

Запрет лова рыбы польскими судами в американских водах лишил поляков почти половины годового улова. Промысловые суда бездействовали. Убытки оценивались в 260 млн. долларов.

Эти два, из целой цепочки, примера убедительно показывают, против кого применены рейганов-ские санкции. В одном из выступлений Войцех Яру-зельский заметил, что можно победить польских кур, но нельзя победить поляков. Победа Рейгана в «бройлерной войне» оказалась эфемерной. Польские крестьяне вырастили новые поколения цыплят, хотя для этого понадобилось время.

Как только санкции были приведены в действие, в Варшаве побывал сенатор-республиканец Лэрри Пресслер, занимающийся программой «Продовольствие для мира». По возвращении он сообщил, что в Польше возникнет возможность гражданской войны, если экономический хаос продлится значительную часть зимы, а особенно в том случае, если он продлится до марта и апреля. В Вашингтоне были обрадованы таким прогнозом.

Тем временем на пропагандистском направлении давние друзья Рейгана Чарльз Уик и Фрэнк Синатра заканчивали подготовку телевизионного супершоу «Чтобы Польша была Польшей». Об одиозной фигуре директора ЮСИА Ч. Уика — одного из главных инспираторов идеологических диверсий — мы уже говорили. Что касается известного в прошлом певца и киноактера Фрэнка Синатры, то он интересен как типичный представитель близкого окружения американского президента.

Прежде чем сойти с эстрады и экрана, Фрэнсис Альберт Синатра основательно занялся бизнесом и политикой. Как писал итальянский журнал «Эуропео», ныне он контролирует двенадцать корпораций, а также банк, кинофирму, радиостанцию и игорный дом. Лицензию на содержание игорного дома в Лас-Вегасе, аннулированную в свое время из-за связей Фрэнка с мафией, ему вернул Рейган. Во время первой выборной кампании Си-натра собрал в его-фонд 20 млн. долларов, а после победы руководил церемонией вступления Рейгана на пост президента. Старина Фрэнк не церемонится с другом Ронни. «Рональд прекрасно знает правила шоу-бизнеса. Если ставят хорошие фильмы, то становятся великими актерами, если ставят плохие фильмы, то становятся президентами»,—сострил он однажды, и Рейган первым посмеялся над «добродушной» шуткой старого друга, которому он столь многим обязан.

«Эуропео» раскрывает тесные связи мультимиллионера Синатры с мафией на протяжении всей его карьеры. «Я никогда не задавал себе вопроса, гангстеры они или не гангстеры,—оправдывался Синатра.— Они были поклонниками моего таланта, а я не требую от моих поклонников анкетных данных». На самом деле его связи с мафией были гораздо глубже, С другой стороны, Фрэнк всегда искал дружбы с сильными мира сего, и иметь президентом старого приятеля по кутежам и ночным похождениям— предел его мечты.

Синатре следовало уделить внимание по той причине, что тесное общение с ним несомненно влияет на некоторые высказывания, поступки и стиль поведения Рейгана.

В телешоу «Чтобы Польша была Польшей» выступили и Рейган, и Синатра. Первый — с нападками на Польшу, второй спел польскую песенку. К выступлениям были привлечены 14 государственных деятелей из дружественных США стран, в том числе представитель военной диктатуры Турции, проводившей в то время жестокие репрессии против профсоюзов в своей стране. В программе участвовали также посол-дезертир Спасовский, кучка иммигрантов, в разное время прибывших из Польши, а также «маэстро Ростропович». 27 января полуторачасовая программа была санкционирована палатой представителей, а 31-го передана в эфир.

В январе 1982 года была отработана политика США в отношении Польши. К экономическому давлению и политическому вмешательству во внутренние дела суверенного государства США пытались привлечь все союзные страны и создать вокруг Польши негативное мнение мировой общественности, Рональд Рейган продолжал выполнять функции «кукушки» на польских часах. После одного из его выступлений независимый депутат ирландского парламента Ноэль Браун написал в газете «Айриш тайме», выходящей в Дублине: «Тот детский лепет, который президент Рейган выдал недавно за анализ положения в Польше с его заявлениями о «вине Советского Союза», недостоин даже никсоновской «фабрики лжи» в Белом доме». Действительно, если проследить за выступлениями президента, то представляется такая картина: дядя Сэм требует от пана Ковальского, чтобы тот немедленно выкорчевал все яблони в своем саду и посадил калифорнийские кактусы, а вместо клубники выращивал марихуану.

Для того чтобы оснастить «детский лепет» хотя бы подобием аргументации, в конгрессе США проводились «слушания», в ходе которых польское правительство обвинялось в нарушении хельсинкских соглашений и прав человека. Перед конгрессменами выступали такие «авторитеты», как сбежавший из Японии и прибывшй в США бывший польский посол, предатель Здзислав Рураж, один из основателей КОС — КОРа Станислав Бараньчак и им подобные. Не трудно представить себе, что говорили в этой аудитории посол-дезертир и организатор мафии.

Бывший профессор Высшей школы планирования и статистики в Варшаве 3. Рураж в приступах политической шизофрении призывал США к ядер-ному шантажу и даже применению этого оружия в Европе во имя «объединения Польши с Германией (также предварительно объединенной)». Нужно ли удивляться, что словоблудие предателя назвали диким даже в США.

Систематическое вмешательство США и стран НАТО во внутренние дела суверенного польского государства — вот что является вопиющим нарушением Устава ООН, общепринятых норм международного права и Заключительного акта совещания в Хельсинки. В этом документе говорится, что подписавшие его государства будут воздерживаться от любого вмешательства во внутренние или внешние дела любого государства-участника. Там же сказано, что эти государства будут воздерживаться от оказания прямой или косвенной помощи террористической, или подрывной, или другой деятельности, направленной на насильственное свержение режима другого государства-участника.

Своеобразной иллюстрацией к приведенному фрагменту документа могут служить высказывания официальных американских лиц.

Ричард Аллен (бывший помощник президента): «Мы должны сделать все, чтобы подорвать законность коммунистического режима в Польше».

Ричард Бэрт (в то время помощник госсекретаря по европейским делам): «Наша главная цель состоит в том, чтобы добиться возвращения там (в Польше.— В. Н.) к положению, какое существовало до введения военного положения».

Ультимативные требования Вашингтона к Польше следовали одно за другим: отменить военное положение, освободить всех интернированных, возобновить диалог с «Солидарностью».

Президент Рейган забегал еще дальше. 8 июня 1982 года с трибуны британского парламента он провозгласил новый «крестовый поход» против коммунизма как системы. Объявляя этот поход, Рейган не был оригинален. За 65 лет до него к аналогичному походу призывал куда более опытный политик Уинстон Черчилль. Были и другие «крестоносцы» и в их числе один из предшественников Рейгана — Вудро Вильсон. Печальные результаты этих походов общеизвестны. Но Рейган решил гальванизировать похороненную историей идею, избрав Польшу первым объектом такого похода.

В течение 1982 года «замораживание» межгосударственных отношений США — ПНР продолжалось по всем направлениям. В мае было приостановлено действие совместного фонда им. Марии Скло-довскрй-Кюри, который был основан для финансирования польско-американского научного сотрудничества. Прекратились поездки в обе страны ученых. Как повод для этого была использована высылка из Польши двух американских «дипломатов», занимавшихся деятельностью, далекой от дипломатической.

На следующий день после утверждения Сеймом ПНР нового закона о профессиональных союзах Рейган, выступая по радио 9 октября, объявил о приостановлении для Польши режима наибольшего благоприятствования в торговле, которым Польша пользовалась с 1960 года. Вслед за ним Л&йн Керкленд заявил, что эта мера недостаточна, и вновь потребовал объявить Польшу банкротом.

Следует напомнить, что всего год назад, когда руководители «Солидарности» организовали открытый саботаж в угольной промышленности, Лейн Керкленд, горячо полюбивший вдруг польских шахтеров, громко приветствовал эту акцию, в результате которой добыча угля в Польше сократилась за год на 30 млн. тонн. На 19 млн. тонн снизился его экспорт.

В то самое время заправилы американского угольного бизнеса спешно открывали заброшенные шахты, модернизировали оборудование, фрахтовали суда. Они двинулись на традиционные польские угольные рынки и увеличили годовую продажу угля на 29 млн. тонн. Вскоре их примеру последовали бизнесмены из ЮАР и Австралии. Польша потеряла на этом почти полмиплиарда долларов. Но как только положение с добычей польского угля изменилось, Керкленд утратил симпатии к польским рабочим.

С начала 1983 года действие военного положения в Польше было приостановлено, а 22 июля — отменено. Процесс стабилизации в стране с каждым днем становился более ощутимым, кризис начал отступать, Однако политика США в отношении Польши не претерпела никаких изменений. Экономическое и финансовое давление продолжалось. Идеологическая диверсия усиливалась. Отдавая себе отчет в том, что ни санкции, ни акции не вызывают желаемого воздействия на Польшу и начинают вызывать раздражение союзников, Белый дом начал маневрировать.

С одной стороны, давались туманные заверения о возможном смягчении санкций, но как только дело доходило до публичных выступлений, Рейгана, что называется, несли нервы. Перед очередным обращением по радио к американскому народу президент США, пробуя микрофон, позволил себе назвать польское правительство «бандой дармоедов», обогатив тем самым свой дипломатический словарь. Такое определение, коль скоро было произнесено, больше подошло бы к «правительству миллионеров», то есть Соединенных Штатов. Ведь Рейган водит компанию исключительно с миллионерами. Счет в банке в Белом доме является и визитной карточкой, и рекомендацией. Леху Валенсе, о котором не раз с восторгом отзывался хозяин Белого дома, он также помог стать миллионером.

Одним словом, Рейган оставался Рейганом. Стремясь выдать желаемое за действительное, он все чаще прибегал к дешевым голливудским приемам. Выступая 23 июня в Чикаго перед представителями «Конгресса американской Полонии», он прочел письмо от безымянной женщины, якобы только что вернувшейся из Польши.

«Я чувствую, что должна написать вам письмо,— с придыханием читал Рейган. — Три недели назад я поддерживала движение за замораживание ядерных вооружений. Теперь я не поддерживаю это движение, после того, что я там видела. Польша— это концлагерь, огражденный такими рядами колючей проволоки, какие показывают в Освенциме и Бухенвальде, Страх на лицах женщин, мужчин и детей напоминает события прошлого, поляки говорят шепотом и неустанно оглядываются...»

Интересно было бы узнать, кто составил для президента этот коктейль из Освенцима, колючей проволоки, страха, да еще приправленный движением за замораживание ядерных вооружений? Збигнев Бжезинский, Ричард Пайпс или специалисты из ведомства Чарльза Уика? Во всяком случае этот фрагмент из рейгановского выступления Войцех Ярузельский процитировал на встрече с профсоюзным активом в Катовице под общий смех «испуганных людей, говорящих шепотом».

Но и эта фальшивка не была пределом словесного жонглирования. Провокационное выступление о Польше Рейган закончил призывом: «За нашу и вашу свободу!». К сведению президента США, этот лозунг родился в огне польского восстания 1830 года и знаменовал совместную борьбу поляков и русских против царизма. Новую жизнь он обрел в годы второй мировой войны после возрождения на советской земле Войска Польской?. Только по неведению или по злому умыслу президент связал этот призыв в своем выступлении с ушедшей в небытие «Солидарностью».

3 ноября 1983 года заместитель министра иностранных дел ПНР Юзеф Веяч вызвал временного поверенного в делах США в Варшаве Дж. Дэвиса и вручил ему ноту польского правительства правительству США, в которой была изложена позиция Польши «в отношении санкций и других недружественных действий США».

В этом документе были перечислены все акции США, направленные против Польши, и вызванные ими последствия. Польское правительство выразило решительный протест против таких действий правительства США, как вмешательство во внутренние дела Польши и проводимая США пропагандистская агрессия. В ноте был поднят вопрос о возмещении Соединенными Штатами ущерба, понесенного Польшей в результате санкций, недружественных действий и беззаконных мер правительства США с точки зрения международного права и обычаев.

Под давлением союзников и американской общественности в январе 1984 года Рональд Рейган объявил об отмене двух антипольских санкций, сохранив действие всех остальных. Были разрешены посадки на территории США чартерных рейсов польских самолетов и лов рыбы польскими судами в 200-мильной зоне американских вод. По этому поводу была поднята пропагандистская шумиха. Газета «Вашингтон пост» писала: «Последний шаг Рейгана в отношении Польши сделан в нужное время. Он продемонстрирует участникам Стокгольмской конференции, что президент не закостенел в своей враждебности к Востоку».

Посмотрим, что означали столь гуманные жесты президента на практике. Разрешение на 88 чартерных рейсов не отменяло запрета на регулярные полеты польской авиакомпании ЛОТ. Дано оно, как писала «Вашингтон пост», в ответ на просьбы американцев польского происхождения (потенциальных избирателей) для облегчения контактов с родственниками, живущими в Польше. Решение о прекращении деятельности ЛОТ в воздушном пространстве США, принятое в нарушение норм международного права в январе 1982 года, прямо коснулось 25 тысяч пассажиров, имевших билеты, а авиакомпания понесла убытки в 20 млн. долларов.

Что касается рыбного промысла, то пресс-сек-ретарь Белого дома Лэрри Спике разъяснил, что после снятия запрета польским рыбакам не будет предоставлено никаких конкретных мест для ведения промысла и никаких квот вылова. Этот вопрос, уточнил он, будет связан с «улучшением прав человека в Польше». Кроме того, Спике подчеркнул, что политика США в отношении Польши, ее общие принципы не изменились.

Это заявление подтвердило, что косметические меры по смягчению санкций имели чисто пропагандистское значение и были вызваны тем, что в политическом плане санкции потерпели крах. Собственными усилиями с помощью стран социалистического содружества Польша успешно преодолевала кризис. 1983 год был отмечен ростом национального дохода, промышленного производства, более высоким урожаем, улучшением ситуации на внутреннем рынке. В международной торговле с капиталистическими странами, несмотря на барьеры, был значительно увеличен экспорт и достигнут положительный баланс, хотя торговые отношения с США были фактически парализованы.

К середине 1984 года экономический ущерб, нанесенный Соединенными Штатами Польше, определялся суммой в 13 млрд. долларов. В то же время Рейган в одном из выступлений заявил, что США оказали в Польше «тем, кому мы хотим помочь», гуманную помощь через костел на 40 млн. долларов и пообещал еще 10 млн. долларов помощи индивидуальным крестьянам в рамках «церковной программы». Цифры ущерба и «помощи», как мы видим, несопоставимы.

В августе и сентябре 1984 года Рейган дважды предпринял попытки вмешательства во внутренние польские дела. В выступлении перед ветеранами Армии Крайовой, которых он принял в Белом доме, президент вновь препарировал историю, назвав варшавское восстание «жесточайшей битвой второй мировой войны», а Польшу — «порабощенной страной» и поставил под сомнение ялтинские соглашения. На празднике в честь ченстоховской божьей матери в Дойлстауне Рейган прославлял «Солидарность» и Валенсу.

В ноте правительства ПНР, врученной 18 августа 1984 года временному поверенному в делах США в Варшаве Джону Дэвису, вновь было подчеркнуто, что «политика правительства США в отношении Польши является недопустимым вмешательством во внутренние дела нашего государства, она оказывает нажим и пытается навязать Польше, нарушая суверенные права польского государства, политические решения, противоречащие жизненным интересам национального существования».

Отредактировано gogencon (Пт 07:37)