Мало кто знает Павла Михайловича Губенко. Разве что литературоведы. Однако малоизвестный П. М. Губенко и широкоизвестный Остап Вишня - одно и то же лицо. В Киеве, на бывшей Красноармейской улице, 6 с мемориальной доски усмехается нам Остап Вишня, словно хочет сказать: "Надо любить человека... Тогда ты сможешь смеяться над его недостатками. И тогда человек вместе с тобой будет смеяться..." "Чудесный человек! Спасибо тебе, Украина, за такого ангела сатиры и юмора", - сказал писатель С С. Смирнов об Остапе Вишне.

Остап Вишня: "Когда входишь в литературу, почисти ботинки! Не забывай, что там был Пушкин, был Гоголь, был Шевченко! Оботри ботинки!"

Сам Павел Михайлович вошел в литературу под псевдонимом... Оксана, затем выступал как Грунский и, наконец, как Остап Вишня.

Образование он получил медицинское и, говорят, из него мог бы выйти хороший врач, но он, как и Антон Павлович Чехов, решил податься в писатели. Юмористическое "дело" у него пошло очень успешно, и уже в 20-х годах прошлого столетия Вишню называли "Гоголем Октябрьской революции" за умение смеяться даже в драматических ситуациях. В те годы невозможно было представить себе литературные полосы газет, юмористические журналы без фельетонов и рассказов Остапа Вишни. Он был самым читаемым и издаваемым писателем Украины. К 1928 году вышло около тридцати его сборников и тиражи изданий достигли двух миллионов. Он стал "королем тиража". Майк Йогансен писал об удивительной популярности Остапа Вишни: "Все украинцы разделены надвое, но не поровну. 99% составляют те, кто, только увидев новую "вишневу усинку” и даже не ознакомившись с ее содержанием, уже хватается за живот, падает на землю и катается в припадке гомерического хохота, через силу моля: "Ох, дайте же мне скорее почитать, чтобы я хотя бы знал, из-за чего смеюсь!" Ко второй половине — это только один процент — можно причислить всех тех, кто не признает таланта Вишни. Чтобы наглядно продемонстрировать такую свою позицию перед всеми, они сначала снисходительно берут ка-кой-нибудь фельетон Остапа Вишни и начинают его вам читать вслух, но не могут — уже со второго предложения — сдержать смех.

Юрий Смолич: "Смех Вишни

— веселый, искренний, здоровый

— шел от полнокровного ощущения радостей бытия... И высмеивал Вишня не "от себя самого", а, если "по-вишневому" сказать, "от имени и по-поручению всех".

.. .Всеми составляющими своего творчества — языком, образами, метафорами, ассоциациями, самой системой мышления и характером мировосприятия — он глубоко национальный. Вишня — украинец.

Воссоздать — не просто перевести, а именно воссоздать творения Вишни на других языках, чтобы они дали тот же эффект, — невозможно".

Я ПРЕДПОЧИТАЮ УБИВАТЬ ВОЖДЕЙ НА СВЕЖЕМ ВОЗДУХЕ

В 1930 году началась газетная травля Остапа Вишни. Затормозилось издание его произведений и даже в комедии по мотивам "Запорожца за Дунаем" нашли "апологию национализма". За Павлом Михайловичем теперь неотступно следовал "топтун".

"Папа, твой дядя пришел", — говорили дети. "Имею личного телохранителя", — шутил сатирик.

Из знаменитого харьковского Дома слова вдруг стали исчезать писатели. Покончил с собой, чувствуя близость ареста, Микола Хвылевой, который решительно встал на защиту Вишни.

На листке календаря от 26.XII.1933 года рукой жены Остапа Вишни было записано: "Арест П. М. всемь часов вечера".

— Вы хотели организовать покушение на секретаря ЦК КП(б) Украины товарища Постышева в его кабинете, — заявил следователь Бордон на первом допросе Вишни.

— Нет, дело было не так, — усмехнулся Вишня. — Я предпочитаю убивать вождей на свежем воздухе.

— В этой папке — вся ваша жизнь, — продолжал следователь.

— Очень хорошо. Я рад, что органам ГПУ известна моя жизнь. Об одном прошу — не обвиняйте меня в том, во что никто не поверит. Покушение на Постышева? И кто, Вишуя! Нас с вами куры засмеют! Я хочу подсказать вам другую версию. Несколько лет назад я ездил в Берлин лечить свою язву. Поэтому можно придумать такое: Вишня, будучи в Берлине, завербовался в немецкую разведку— это будет более реально, поверьте мне.

3 марта 1934 года коллегией ОГПУ П. М. Губенко был осужден по статье 58.8.11 на 10 лет заключения.

"В результате психического и физического воздействия, — писал позже Остап Вишня в заявлении военному прокурору о реабилитации, — мне пришлось оклеветать себя, приняв на себя тяжелую вину организатора террористического акта".

Ни письма, ни заявления и просьбы писателя и его жены по многим адресатам (начиная от М. Горького и заканчивая Кагановичем и Сталиным) не смогли изменить участь О. Вишни.

ОКОНЧИЛДЕСЯТИЛЕТКУ В КОМИ АССР

Из писем О. Вишни к жене Варваре Губенко-Маслюченко. Коми АССР. "Ухтпечлагерь":

11 мая 1936 г.

"Гуси к нам прилетели, утки, лебеди... Они же через Украину летели, и на крыльях у них, наверное, еще остались кусочки солнца украинского! Ну, и сбросили бы, чтоб хоть глянуть, хоть очи свои погреть, я уже не говорю — душу. Нет, летят дальше. Летят, лучами украинскими облитые...

Каждый летит "домой", где найдет себе пару, совьет гнездышко, выведет детей... Какое ему дело до меня?.. И что нам за товарищ гусь крылатый?

О нас теперь можно сказать, перефразируя Горького: "Загнанный ползать — летать не может".

10 января 1937 г.

"Молниями иногда пронизывают мозг такие мысли: увижу ли еще когда-нибудь яблоню в цвету? Буду ли еще когда-нибудь стоять на кургане и смотреть на море пшеничное? А курган чабрецом пахнет и плывет в поднебесье коршун, а далеко-далеко вербы, и чтобы из-за верб песня тихо лилась... И чтобы стать на колени на этом кургане, припасть лицом к чабрецу и вобрать в себя весь дух чабрецовый..."

Тяжелобольного Остапа Вишню освободили по инициативе Александра Довженко и других украинских писателей только 3.12.1943 года. Как шутил сам Вишня — "окончил десятилетку".

Вспоминает дочь писателя: "Положение отца после войны было в некоторой степени двусмысленным. С одной стороны, на свободе, восстановлен в СП, уважаем писателями, любим читателями. С другой — висит клеймо "враг народа" (реабилитирован отец был лишь за год до смерти, в 1955-м), из "Радянськоi Украiни" был изгнан в 48-м, с трудом удалось устроиться в "Перець", в отдел писем, где, несмотря на скромную должность, тащил на себе чуть ли не весь журнал.

Писать ему приходилось много, но в основном по заказу. И хотя среди этих вещей есть много талантливого, остроумного, хлесткого, мне кажется, отца это не совсем устраивало...Расправить крылья по-настоящему так и не удалось.

В 50-е годы, после десяти лет забвения, к Вишне постепенно возвратилась былая литературная популярность. Особенно понравилась читателям серия охотничьих рассказов, написанных с присущим Вишне юмором. Большинство этих "юморин" выходили под редакцией и с предисловиями Максима Рыльского.

ПОЭТ ОХОТЫ
Максим Рыльский: "Об охоте можно писать по-разному... Можно всё внимание уделять пейзажу, линиям, звукам и краскам природы, как видим у Тургенева. Можно в деловую прозу вплетать струи ясной и простой поэзии, как очень хорошо это умел Аксаков. Можно углубляться в психологию людей и даже животных, чему несравненные образцы мы видим в "Войне и мире" и "Анне Карениной". А можно и смеяться. И Вишня смеется — так добродушно, с такой любовью!

Вместе с тем Остап Вишня — настоящий охотник и при том поэт охоты. Запахи лугового сена, обильные звезды на бархатном украинском небе, розовые вечера и рассветы, крики птиц, звериные следы, песня, наша неизменная спутница...

И человеческие характеры, конечно, гротескно поданные, и характерные разговоры "на привале", и человеческие слабости, как мечта о "двуствольной стопке", видим мы в этих охотничьих "усмешках"..."

ОХОТНИЧЬИ УСМЕШКИ

Среди писателей об Остапе Вишне и его друге Максиме Рыльском как об охотниках ходило много веселых анекдотов.

Якобы звонят зайцы накануне открытия охоты в Союз писателей и спрашивают: "Будьте добры, скажите, едут ли завтра на охоту Остап Вишня и Максим Рыльский"? Услышав положительный ответ, радуются и просят передать им свои наилучшие пожелания.

Юрий Смолич: "В прекрасный зимний день, по свежевыпавшему снегу отправились охотиться на зайцев Вишня, Бучма, Йогансен, Слисаренко и я.

Я шел, держа ружье под правым локтем, с пальцем на гашетке, готовый в секунду вскинуть ружье на плечо и выстрелить в зайца. Но зайцы мне не попадались, хотя слева — от Вишни и Бучмы — иногда ударял выстрел, а справа — от Слисаренко и Йогансена — был даже дуплет. Но и после выстрелов справа и слева ошалевшие зайцы не перебегали мне дорогу.

И вдруг я увидел зайца... Шагов за 30 от меня, на белом чистом снегу сидел красивый большой заяц. Сидел не двигаясь...

Я нажал гашетку... Грохнул выстрел, и заяц завалился на спину.

Ну, конечно, с диким криком победителя я подбежал к зайцу и поднял вверх свой трофей. Через минуту подошли Бучма с Вишней. У них не было добычи, и они, завидуя, поздравили меня. И тут я заметил во рту моего зайца бумажку... Что за черт? Бумага была свернута как записка. На ней было написано: "Ах, Юрий Корнеевич, и за что вы меня убили?”

Бучма застрелил зайца, и они с Вишней решили посмеяться...

Это то, что я дорогому Павлу Михайловичу никогда, пока жив, не прощу!" (Сокращенный перевод с украинского. — Авт.)

Максим Рыльский: "Остап Вишня пишет о разной птице и зверье, начиная с перепелки и заканчивая бенгальским тигром, а вот кроншнепа он обошел. (Кроншнеп — это кулик с длинненьким клювом и длинными ногами. Теперь кроншнеп на Украине — недостижимая мечта для охотника.) Почему?.. Мне кажется, я знаю тайную причину.

Это было погожим сентябрьским вечером, на Полтавщине, над веселой рекой Сулой, где по заречьям, камышам и лугам водилось много дичи. Мы стояли на вечернем утином перелете. Павел Михайлович Губенко, известный и детям, и дедам нашей страны под прочно приросшим к нему именем Остапа Вишни, примостился в чудесном месте у лозняка и камыша и был в прекрасном настроении. Настроение Вишни чувствовалось по самой его позе, по лихо сдвинутой на затылок кепке, по тому, как благожелательно покрикивал он соседям, на которых летели утки, традиционное: "Пильнуй!" — словом, по всему. Как вдруг смотрю я, летят прямо на Павла Михайловича две большие птицы, да еще так плавно, так низко... Вот они приближаются к нему, вот они над ним, чуть ли на голову садятся. Летят молча и, только отлетев довольно далеко, отзываются внезапно тем флейтовым голосом, что французы передают звуками "курли, курли". То были кроншнепы! А Павлу Михайловичу показалось, что цапли...

Такой отборной ругани, какую услышали мы из.уст минуту назад спокойно-счастливого Остапа Вишни, я, кажется, никогда не слыхал. Кроншнепы сами шли к нему в руки — и на тебе...

Кажется, теперь ясно, почему в своей книге Остап Вишня обошел кроншнепа..."

НИ ПУХА ВАМ, НИ ПЕРА

Из эпилога к книге О. Вишни "Ни пуха вам, ни пера": "Не люблю эпилогов! Не забудьте только, товарищи, вот чего: говорите всем вместо "Здравствуйте!"

— "Боже тебя упаси уничтожить гнездо дикой утки!" Если вашего знакомого удивит ваше приветствие, объясните ему, что из утиных яиц вылупляются прекрасные пушисто-желтенькие утята, что те утята вырастут и будут совершать утренние и вечерние перелеты и те перелеты — такая красота..."

Остап Вишня был, как он себя называл, охотником-лириком. А чтобы знать, каким он был охотником, приведем несколько слов из его дневника:

Iздили полювати. Це не вперше i не востанне. Нiчого!

I як радюно, що нiчого не вбив.

I як радюно, що ще поiду (обов’язково), щоб щось убити!

I як радюно буде, що я нiчoro не вб’ю".

Отредактировано юля (Пт 06:16)