Диверсии против Польши.Создание и крушение мифов.
Диверсии против Польши.Создание и крушение мифов. часть 2.
Диверсии против Польши.Заговор в костюмах и масках.часть 3.
Диверсии против Польши.Антенны над осиными гнездами. часть 4.
Диверсии против Польши.Польские часы и американская «кукушка» часть 5.
Диверсии против Польши.О «культурной пустыне».часть 6.

Далее было произнесено несколько заученных, но повисающих в воздухе тезисов: о необходимости проанализировать все торговые соглашения с иностранными государствами, найти способ расплатиться с долгами, обеспечить развитие индивидуального сельского хозяйства, которое рентабельнее, сделать Польшу самообеспечивающимся государством, усилить охрану природы, гарантировать общественный порядок и свободу граждан. Все это якобы может обеспечить «Солидарность».

Сам Казимеж Кравчик, сменивший на шахте несколько наземных профессий, лишь короткое время работал под землей водителем электровоза. Сейчас он старательно изображал профсоюзного деятеля и патриота, единственная забота которого— дать стране больше угля. («Каждая тонна его стоит на Западе 80 долларов».)

О дальнейшей судьбе Кравчика я узнал весной 1983 года от руководителя вновь созданного на шахте «Сташиц» профсоюза — известного горноспасателя Збигнева Ханфа. За попытку организовать забастовку в условиях военного положения Кравчик был приговорен судом к тюремному заключению на три с половиной года, но вскоре освобожден «по состоянию здоровья». Хотел было снова обосноваться на шахте, но ему резонно сказали, что больного на шахту принять не могут. Он должен прежде всего вылечиться.

Летом 1981 года «Солидарность» начала атаку на ПОРП, которая готовилась к очередному съезду. В Катовице я встретился с партийным работником Юзефом Пишчеком (В то время Ю. Пишчек руководил идеологическим отделом Катовицкого воеводского комитета ПОРП, Ныне он вицевоевода Катовиц.), который присутствовал на восемнадцати отчетно-выборных конференциях. На каждой из них действовали «юристы», которые пытались направить ход собраний в нужное им русло, протолкнуть своих кандидатов. Почти на каждом собрании разными ораторами произносилась одна и та же, заранее заготовленная, провокационная речь, иллюстрированная «местными» примерами. Только в сплоченных рабочих коллективах ми приемы решительно пресекались, но таких было немного.

Особенно тревожная обстановка сложилась на ми литургическом комбинате «Катовице», где активную антигосударственную и антисоветскую деятельность возглавил оголтелый экстремист Анджей Розплоховский.

Антисоциалистические силы сумели глубоко проникнуть в нес ложившийся, разнородный кол-ирктив, съехавшийся со всей Польши и состоявший и большинстве своем из рабочих первого поколении. Поэтому удалось на какое-то время расколоть то и создать анархический климат. На комбинате выпускался черносотенный листок «Вольны звенз-коиец» («Свободный профсоюзник»), и даже в газете «Глос гуты Катовице» анархисты захватили четыре страницы, на которых печатали опусы Солженицына и другие антисоветские пасквили.

Возвратившись в Москву, я обнаружил любопытный документ, в котором замелькали знакомые имена. Крупнейшее из международных объединений профсоюзов капиталистических стран — Международная федерация металлистов (МФМ) в те самые дни послала в Польшу своего представителя для изучения деятельности «Солидарности». Вернувшись в Женеву, он представил обстоятельный отчет о поездке.

Главный вывод этого документа: рабочие фактически не осуществляют руководства в «Солидарности», которая претендует на роль лидера профсоюзного движения в стране. В местных организациях «Солидарности» руководящие посты занимают люди, не имеющие никакого отношения к рабочему классу. Среди них высокооплачиваемые инженеры и специалисты, преподаватели, другие представители интеллигенции, многие из которых прямо связаны с реакционными организациями.

Далее приводились факты и доказательства, которыми я воспользуюсь.

Вроцлав, Делами местной «Солидарности» заправляет группа из 40—50 юристов, которые принимают активное участие в заводских собраниях, дают рекомендации по выборам руководства, составляют «требования» от имени рабочих. Заместитель председателя «историк» К. Турковский не скрывает, что считает своей задачей подчинение интересов рабочих интересам КОС—КОРа.

Гданьск. Здесь всеми делами вершат руководители КОС—КОРа во главе с Анджеем Целиньским — секретарем Всепольской согласительной комиссии «Солидарности».

Варшава. Диспропорция рабочего представительства особенно разительна. Официальный представитель организации Януш Онышкевич на вопрос: «Почему в профкоме так мало рабочих?» — цинично заявил: «Они ненавидят бумажную работу».

И вот Краков. «На металлургическом комбинате имени Ленина,— говорится в докладе,— где занято 40 тысяч рабочих, членом президиума «Солидарности» является некий Б. Соник, называющий себя «адвокатом». Первый заместитель председателя «Солидарности» Анджей Цыронь(Через несколько месяцев выяснилось, что до перехода в «профсоюзные деятели» Цыронь путем незаконных комбинаций присвоил почти полмиллиона злотых в проектном бюро, где прежде работал.), занимая пост «инженера», также имеет отдаленное отношение к рабочему классу».

В разговоре с представителем МФМ Цыронь был откровеннее, чем с нами. Он заявил, что основная задача его организации состоит в «создании системы двоевластия». Вот для чего ему понадобились планирование и кадры. Нам было известно, что антисоциалистические организации уже давно подбирали своих кандидатов на замещение всех руководящих должностей в государственных органах, на предприятиях, в учебных заведениях и щедро «раздавали» эти посты своим сторонникам, нередко делая их предметом торга.

В Катовице местные руководители «Солидарности» хвастливо заявляли представителю МФМ, что основными достижениями считают «развал коллективов и организаций компартии, раскол молодежного движения, а также других организаций, которые находятся под контролем ПОРП».

И еще один вывод автора доклада МФМ. Он установил, что польские трудящиеся испытывают дружественные чувства к советскому народу, «Иначе и быть не может,— писал он. — Советский Союз потерял во время освобождения Польши 600 тысяч человек, Советское государство оказывает Польше бескорыстную экономическую помощь. Серьезные же трудности, которые переживает в настоящее время эта страна, возникли не по вине Советского Союза, а в силу ошибок полького руководства и подрывной деятельности ЦРУ, я также американских, английских и западногерманских банков, которые с помощью займов пытаются прибрать ее к рукам».

Следует отметить, что это один из редких по обьективности документов о «Солидарности», составленных капиталистическими аналитиками, которые мне удалось видеть.

С каждым днем политический пульс Польши бился учащённее. Экономический и общественный кризисы слились в нечто единое.

На IX чрезвычайном съезде ПОРП прозвучал Лозунг: «Социализм нужно защищать, как защищают независимость Польши!» Была предложена программа стабилизации. На это «Солидарность» ответила своим съездом.

Съезд профсоюзов, превратившийся в сборище воинствующих политиканов, проходил в Гданьске а два тура с продолжительным антрактом между ними и продлился 17 дней. Все это время в зале «Оливия» продолжалась антисоциалистическая вакханалия.

От имени «всей Польши» на съезде витийствовали штатные функционеры «Солидарности», составившие 92 процента из почти 900 депутатов.В президиуме из 20 человек было два рабочих, а в зале — 77 рядовых членов профсоюза. К тому времени «Солидарность» имела 44 тысячи штатных сотрудников. До ее образования в стране насчитывалось 17 тысяч профсоюзных работников.

Два события, связанные со съездом, заслуживают внимания.

Во-первых, «самороспуск» КОС—КОРа. С трибуны съезда было зачитано заявление (читал его 92- летний Э. Липиньский), в котором, после комплиментов в адрес этой организации, существовавшей 5 лет, объяснялось, что КОС—КОР торжественно передает свои функции «Солидарности» растворяется в ней.

Одна из газет задала тогда резонный вопрос может ли самораспуститься мафия?

Во-вторых, в перерыве между этапами съезд в Гданьске забастовали рабочие типографии «Солидарности». Забастовка была жестоко подавлена боевиками с железными палками, которых вызвали с верфи. Сам факт забастовки, а тем более расправы с бастующими постарались скрыть.

Программа, принятая съездом, была по сути дела программой КОС—КОРа. Не говоря о том, что в ней даже не упоминалось слово «социализм», программа не содержала никаких конструктивных мер по выходу из кризиса и достижению национального согласия. Это была программа борьбы за власть.

С этого момента «Солидарность» выступила против государственной власти, партии и конституции с открытым забралом. Что она предлагала? Создать некое «самоуправляемое» государство с формой власти, состоящей из мешанины буржуазных, анархических, космополитических и религиозных компонентов. «Интеллектуалы» из КОС — КОРа, судя по принятой программе, словно термиты, выгрызли всю профсоюзную сущность «Солидарности». Для камуфляжа оставалась лишь тонкая словесная оболочка, но и она развалилась в дни съезда.

При этом во всех вариантах эксплуатировалось этакое всеядное словечко «плюрализм». В тезисе программы под номером 19 объявлялось: «Плюрализм мировоззренческий, общественный, политический и культурный должен быть основой демократии и самоуправления Республики».

«Солидарность» ставила себя выше действующих законов и открыто брала под защиту любые антиправительственные организации. «Система должна гарантировать основные гражданские свободы, поддерживать принципы равенства в правовом отношении всех граждан и всех институтов общественной жизни» (тезис 23). Нужно отметить, что к тому времени в Польше были декларированы или находились в процессе организации более 20 антисоциалистических организаций и группировок.
Одной из самых безответственных провокаций , вызвавшей всеобщее возмущение трудящихся социалистических государств, стало «Обращение к народам Восточной Европы». Это была открытая попытка экспорта контрреволюции, «Обращение» содержало призыв к борьбе против социалистического строя в других странах теми же методами и средствами, какими действовала «Солидарность».

В Советском Союзе многие трудовые коллек-жиы собрались на митинги и обратились в те дни письмами, проникнутыми тревогой за судьбы Польши. В них прямо говорилось, что польские братья по классу подвергаются чудовищному обману, что их мнением беззастенчиво манипулируют политические авантюристы.

В программе «Солидарности», как писала «Прайда», «выдвигались требования введения нового »оциально-экономического порядка и фактически установления контроля «Солидарности» над экономической деятельностью ПНР. Под видом «новой организационной структуры в народном хозяйст-по» речь идет о разрушении всей системы социализма в Польше». В статье обращалось внимание и на тот факт, что «на сборище в Гданьске разделались откровенные призывы к выходу Польши из Совета Экономической Взаимопомощи и Организации Варшавского Договора, к пересмотру международных договоров и обязательств ПНР».

Полюса определились. С октября 1981 года началось стремительное движение к конфронтации. Забастовочный террор принял катастрофические размеры. Искусственно поднималась волна антисоветизма, включавшая осквернение памятников советским воинам. Продолжая эскалацию требований, «Солидарность» начала борьбу за средства массовой информации.

— Власть лежит на улице, ее нужно только подобрать!— раздался истерический крик одного из интеллектуалов-провокаторов.

Экстремистская верхушка немедленно подхватила этот «лозунг». На заседании президиума «Солидарности» в Радоме был выработан ультиматум правительству, названный «радомской платформой».

И вдруг скандальный провал. Весь ход сборища заговорщиков в Радоме был записан на пленку. При проигрывании магнитофонной ленты было слышно не только каждое слово, но и как из графина в стакан льется вода. Через несколько дней отрывки из записи транслировались по польскому радио.

В дни перед введением военного положения тревога о судьбах Польши проявлялась не только в стране. О сложившейся опасной ситуации неоднократно писали советские газеты «Правда» и «Известия». Чехословацкая «Руде право», представленная в Варшаве Яном Липавским, писала 9 декабря, что на совещании в Радоме Валенса сбросил маску и обнажил свою сущность. Он заявил, что «Солидарность» всегда рассчитывала на открытое столкновение с правительством, на атаку против социализма, но была намерена сделать это в подходящий момент, когда накопит силы. В Радоме Валенса сменил тактику. Он объявил: «Мы выбираем путь молниеносного маневра!»

На следующий день венгерская «Непсабадшаг» констатировала: «Солидарность» выступает все с новыми требованиями, сознательно нагнетая в стране напряженность, ускоряя в политическом и организационном плане процесс, направленный на взрыв конфронтации».

В польской прессе эти предостережения конкретизировались. Экстремисты требовали создать «боевые группы». Сообщалось, что такие группы по 250—300 человек уже созданы на многих промышленных предприятиях. Они находятся на полном содержании «Солидарности», которая также выплачивает крупные суммы, в том числе в валюте, своим эмиссарам, распространяющим антисоциалистические и антисоветские листовки и материалы.

Руководство варшавской «Солидарности» приняло решение организовать 17 декабря 200-тысячную демонстрацию, которая направится к зданию Комитета по радиовещанию и телевидению, чтобы захватить его. Объявлено было и о том, что в январе соберется учредительный съезд так называемой «Польской партии труда».

Примас Польши Юзеф Глемп заявил, что костел предостерегает Сейм ПНР от принятия антизабастовочного закона. И немедленно ликующее »хо в Вашингтоне: «Костел на стороне «Солидарности». Это перекликалось с уже известным бесцеремонным требованием Рейгана, чтобы правительство ПНР не предпринимало «никаких решительных шагов в связи со сложившейся в стране опасной ситуацией».

По случаю открытия в Гданьске заседания все-польской комиссии «Солидарности» 11 декабря Лех Валенса провел пресс-конференцию. На ней он заявил, что смысл выступлений и речей лидеров «профобъединения» в Радоме был искажен, так как обнародованы лишь фрагменты. Он заявил: «Мы выступаем за соглашение, продолжение линии обновления и против конфронтации».

В унисон выступил орган светских католиков «Слово повшехне», еще раз обрушившись на партийные средства массовой информации. «Все события официальная пропаганда представляет в тенденциозном свете»,— заявила газета.

Наступило 12 декабря 1981 года. Газеты публикуют телеграфные сообщения:

Президиум правительства ПНР рассматривает проект народнохозяйственного плана на 1982 год...

Премьер-министр Франции Пьер Моруа откладывает предполагаемый визит в Варшаву...

Канцлер ФРГ Гельмут Шмидт встречается в Берлине с Эрихом Хонеккером...

В Брюсселе открылась сессия Совета НАТО...

Президент Рональд Рейган продолжает шантажировать Ливию...

В газеты еще не мог попасть отчет о заседании в Гданьске, где ход дискуссии убедительно подтвердил, что экстремистские вожаки окончательно определили курс: Конфронтация! Захват власти! Свержение социалистического строя! Создание «временного» правительства!

Вот отдельные тезисы из выступлений:

Северин Яворский (Варшава) предлагает немедленно создавать группы боевиков, где только возможно.
Ян Рулевский (Быдгощ) призывает к вооружен

ной конфронтации и созданию временного правительства. (В нем он рассчитывал получить портфель министра внутренних дел.)

Анджей Словик (Лодзь). «Предлагаю захватывать власть по частям».

Анджей Соберай (Радом). Он несколько отходит от «главной темы», считая себя обиженным «хозяином» совещания в Радоме, и вносит предложение подать в суд на средства массовой информации за обнародование отрывков из речей членов президиума «Солидарности».

Анджей Гвязда (Гданьск). Интриган, ведущий с Валенсой постоянную борьбу за лидерство, пытается перестраховаться и высказывает сомнения. «В последнее время мы терпим крах в пропаганде. В течение полугода руководство «Солидарности» сознательно отказывалось от защиты интересов трудящихся и членов профобъединения. Наш профсоюз силен только на словах. Я против всеобщей забастовки зимой...»

Воинственные оклики заглушили его слова. Экстремисты уже вышли на боевую тропу. «Советники» и «эксперты» Кароль Модзелевский, Яцек Ку-ронь, Бронислав Геремек могли быть довольны. Они одобрительно ухмылялись, а в кулуарах продолжали распределение министерских портфелей в грядущем временном правительстве.

В этот час по условному сигналу, поступившему из Варшавы, в воинских частях, органах госбезопасности, партийных комитетах вскрывались запечатанные пакеты. Предусмотренные в инструкциях акции должны быть проведены четко, точно, быстро.

В фойе зала, где еще заседала «Солидарность», раздался телефонный звонок из Сувалок. Один из «экспертов» поднял трубку. Срочно просили к телефону Валенсу.

— Он занят и подойти не может. В чем дело? Советник слушает.

— Говорят из местной «Солидарности». К нам на телефонную пришли военные... проверяют оборудование. Что-то очень подозрительно. Сообщите Леху немедленно.

— Ну и пусть себе проверяют,— лениво произнес «советник», будущий «министр связи».— Недолго им осталось проверять. Валенсе сообщим...

Это был один из последних междугородных телефонных звонков. Через несколько минут связь по всей стране была временно прервана. Близилась полночь.

Об этом телефонном разговоре мне рассказали в Варшаве через несколько дней после введения военного положения.
Продолжение часть 3.

Отредактировано gogencon (Пт 07:36)